Аспекты

– Давным-давно, еще до Алостилета, короны считали себя полноправными властителями в своих владениях, можно сказать, королями. В сущности, для некоторых так оно и было. Если у тебя сильная армия, а у корона по соседству – слабая, то спустя какое-то время у тебя будет коронат побольше и мертвый сосед. Для этого нужно воевать, а у войны два исхода. И твоя победа вскоре подтолкнет соседей к объединению и очередному переделу карты. Теперь представь, что есть два соседствующих корона, а наследник у них один. Или же есть два наследника, каждый из которых хочет поделить наследство по-своему. Хотеть или не иметь – любой повод хорош для того, чтобы начать войну. Разумеется, этого недостаточно. Земля и власть – то, что якобы понятно каждому. Поэтому возникают легенды, что на коронов, которые захотели объединить свои земли, снисходит некое сверхъестественное возмездие. И все же, сколько бы ни велось войн, ни в одной не принимают участия ни призраки, ни демоны.

Винтерхольм кивнул:

– А в чем же тогда правда?

– Что ж, я попробую объяснить покороче. Ты знаком с двумя женщинами, но выбрать можешь только одну из них. Не будем задаваться вопросом почему. С каждой из них ты счастлив, и каждая счастлива с тобой. Одна – коронесса, или герцогиня, если угодно, а вторая – сиротка с улицы, такая же плутовка, как и ты, ставшая богаче коронессы. Кого ты выберешь?

– Герцогине не повезло, – сказал Винтерхольм.

– В мире редко кому везет.

– Смысл этой истории в том, что моя речь, мои манеры и мои познания будут ближе сиротке, ведь у нас с ней одинаковые инстинкты; если мы полюбим друг друга, то лишь потому, что нас свели одинаковые обстоятельства, так что я обязательно последую за ней.

– Такова логика историй, – сказал Варис.

– Истории рассказывают, какими мы должны быть, а не о том, какие мы есть. Истории никогда не упоминают, что наш образ жизни ведет к недоверию, что нам постоянно приходится притворяться и лгать изо дня в день для того, чтобы выжить. Что ж, братишка, теперь мне понятен смысл истории, и ты подтолкнул меня к этому пониманию так же, как сделал бы это Странж. Если в моем понимании обнаружится то, что потребуется вам и миледи Лумивесте, сделайте мне честь им воспользоваться, и я надеюсь, что вы не сочтете за дерзость, если я помолюсь за обе ваши души.

– Никакого вреда от этого не будет. – Варис достал из корзинки последний кусок яблочного пирога и поделился с Винтерхольмом. – По-моему, ни коронов, ни простых граждан не волновали бы наши с Лумивестой отношения, будь все абсолютно уверены, что наша связь завершится слезами и смертью. Чаще всего люди боятся, что ничего не произойдет, что все эти истории на самом деле ничего не значат.

– Извини, что я тебя рассердил, – негромко сказал Винтерхольм.

– Я не сержусь на тебя.

– Знаю.

В полдневной тишине раздался громкий стук колес. К пустоши подкатил кэб. Винтерхольм собрал в корзинку остатки пикника. Варис снова оглядел пустошь и сказал:

– Первым делом здесь необходимо организовать уборку мусора.

Они сели в кэб. Винтерхольм вышел у верфи, а Варис поехал домой и расплатился с кэбменом, оставив ему чаевые.

В прихожей Варис снял сюртук и шляпу и направился в гостиную, написать письмо лорду Кладену.

Хламм аккуратно разложил на секретере свежую корреспонденцию. В стопке выделялся большой конверт из толстой бумаги. Варис сдвинул письма в сторону и с улыбкой прочел напечатанный адрес. Он быстро сочинил письмо для главы гильдии чародеев; стандартные учтивые фразы легко приходили на ум. Время от времени Варис косился на нераспечатанное послание рядом и снова улыбался.

На это письмо тоже придется ответить, но времени оно займет гораздо больше.

В светлень в здании парламента почти никого не было; созыва парламентских заседаний в выходные дни избегали любой ценой. Работали лишь приемные некоторых государственных органов – архивы, канцелярия, налоговое управление, – да и то по экстренной необходимости, а представители всех трех ветвей власти, лишь изредка наезжающие в столицу, использовали отведенные им парламентские кабинеты как гостиничные номера.

В свое время Березар посоветовал Варису присматриваться к таким приезжим, как правило, обедневшим коронам (или чародеям, или священнослужителям). В столице у них не было знакомых, зато было право голоса. Если пригласить такого человека на ужин или в театр, то при голосовании он об этом вспомнит.

Варис предложил лорду Кладену встретиться в парламенте в светлень именно потому, что встреча пройдет в официальной обстановке, но им никто не помешает.

Сразу после одиннадцати в дверь кабинета постучали.

– Добрый день, милорд, – с поклоном сказал Кладен, переводя дух. – Лестницы между этажами… очень длинные.

– Да, здание парламента иногда называют «делом рук великанов», – сказал Варис. – К сожалению, главный лифт по выходным не работает. Есть грузовой лифт, но он у черного хода. Прошу вас, входите. Я попрошу коридорную что-нибудь принести.

В коридоре послышался голос Лейвы:

– Милорд корон, милорд чародей! Вас двое. То, что нужно. Следуйте за мной, пожалуйста.