Аспекты

Наутро за завтраком было очень тихо. Все, кроме Агаты и, разумеется, Вариса, собрались в столовой, даже пижам не сняли – после отъезда Вариса почти никто не спал. Веселина без обычного приподнятого настроения подавала еду, хотя и улыбалась каждому и даже рассказала побасенку о том, как куры и свиньи устроили соревнование, кто первым добежит до стола. «Вы выиграли, – заявила курица, глядя на яичницу с беконом. – Хорошо, что я ни на кого не ставила».

Странж выдавил смешок, и все заулыбались следом, а Речен изобразила усмешку жестом. Березар, извинившись, ушел в Яркий Покой, молиться.

В столовую заглянул Гикори с ящичком, накрытым холщовой тряпицей.

– Прошу прощения, милорд Странж, и вы, досточтимые господа, но мастер Верт велел мне передать это миледи коронессе Лумивесте.

– Спасибо, Гикори, – сказала Лумивеста и взяла ящичек.

– Мне можно идти, досточтимые господа?

– Погоди минутку, Гикори, – сказал Странж. – Ты какой-то встревоженный. Что-то случилось?

– Если позволите, милорд, я хотел бы спросить…

– Спрашивай.

– Милорд Варис уехал из усадьбы среди ночи. Мама Чала отвезла его в карете, а мама Шора с утра все время грустит. Милорд Варис всегда грустит, когда покидает усадьбу, но он раньше никогда не уезжал среди ночи.

– Подойди ко мне, Гикори, – сказал Странж.

Мальчик подошел к инвалидному креслу.

– В столице тяжело заболел друг милорда Вариса, и Варис поехал его навестить. Ты же знаешь, как далеко от нас столица.

– Да. А милорд Варис привезет друга в усадьбу, чтобы он тут вылечился?

Странж взял мальчика за руку:

– Не знаю, Гикори. Но ты очень разумно рассуждаешь. Может, Варис и привезет своего друга. – Он оглядел сидящих за столом. – А у миледи Лумивесты есть для тебя подарок.

Лумивеста сняла холстину с ящичка и протянула его Гикори. Мальчик изумленно распахнул глаза.

– Вот, возьми, – сказала Лумивеста. – Это тебе, подарок на праздник.

Гикори бережно достал из ящичка деревянную модель железнопутейного вагона, осторожно крутанул колеса, провел пальцем по оконным рамам, звякнул вагонной сцепкой у тамбура.

– Досточтимая Эдеа, посмотрите, их можно сцеплять в состав!

– Вижу. Гикори, а ты ничего не забыл сказать?

– Ой, да! Спасибо, миледи Лумивеста. Большое-пребольшое спасибо.

– Всегда пожалуйста, Гикори. Мне помогли их сделать мама Чала и мастер Верт. Не забудь их поблагодарить.

– Да-да, миледи. Досточтимая Эдеа, а мы пойдем играть в салон?

– Конечно, Гикори. Может быть, миледи коронесса тоже захочет с нами поиграть?

– С превеликим удовольствием, – сказала Лумивеста. – Мне как раз нужно побольше узнать о железных путях.

II

Мерклый завет

Твой сон был тих, как смерть, и луч луныНад бледной наготой твоей сиял.Не слышно сердце, вздохи не слышны;Я знал, ты спишь – надеялся, что знал,Боюсь, не знал. Нагнулся прочитатьВ твоем завете мерклом для меня:Молчанье, тьму, холодную кровать,И память, смятую, как простыня.Мы говорили, странны и пустыВладенья наши. Я же знал один:

Земля моих желаний – это ты.Ты всхлипнула, я снова властелин.Придвинулся, чтоб в твой покой войти,Помедлил – и услышал рак в груди.

Глава 5

Правосудие и разногласия

Варис сидел у окна в купе и смотрел, как мимо пролетает темный мир. Время от времени за стеклом мелькали расплывчатые огни, желтовато-белые, какие-то неестественные в тумане; заря еще не занялась.

Так он сидел часа два, пока поезд не остановился в Шкуролесье, чтобы забрать груз молока для отправки в столицу. Состав вез почту и молоко, но в нем был и буфет с чаем и пирогами, и небольшой спальный вагон для тех, кто едет по делам в столицу. Постель Вариса была аккуратно застелена – спать он все равно не собирался.

После Шкуролесья поезд сделал еще несколько остановок; выгружали молоко и передавали почту. Дорожные знаки выскальзывали из темноты, освещенные ярко-желтыми газовыми фонарями, а потом снова исчезали. Названия станций говорили об удаленности и обособленности: Серые Врата, Ольховая Топь, Кордон Солус, Далевиль – бывшие приграничные поселки, ставшие почтовыми округами. Короны в сотне милов от нулевого столба опасались (и не только в шутку), что столица поглотит их коронаты, а сами они станут обычными муниципальными советниками.

Разумеется, этого не произойдет. Было все труднее снабжать Листурель свежими продуктами, чистой водой и газом, прокладывать широкие улицы, а теперь еще и проводить электричество, а значит, город не мог расширяться дальше.