Аспекты

– Я расскажу вам, о чем прямо сейчас думает Варис. Но дайте мне слово, что об этом больше никто не узнает. Даже Странж.

– А мне надо это знать?

– Разумный вопрос. По-моему, надо.

– В таком случае, я даю вам слово.

Агата снова повернулась на восток.

– Он у себя в апартаментах, пьет виски с целебными травами, пытается уснуть, потому что во сне его не будут тревожить мысли о судебном разбирательстве по делу об убийстве магией. Естественно, его очень беспокоит это дело, но больше всего он боится, что и меня ждет смерть на эшафоте или еще какая-нибудь страшная казнь, если он прав в своей оценке верховного судьи Каббельса.

– Он вас очень любит.

– Успокойтесь, я не слышу его мыслей о вас. Да и вообще никаких его мыслей за пределами усадьбы. А вот между Сильверном и Эдеей связь сильнее. Да, он меня любит, но проявляет это по-своему. А как же любить иначе? Люди меняются, но не могут стать кем-то другим прежде, чем изменятся. Вот вы начали его любить? По-своему?

– Да, – призналась Лумивеста. – Вчера… мне хотелось его слов больше, чем его прикосновений, хотя я и жаждала его прикосновений.

Чайная чашка Агаты раскололась, точнее, рассыпалась облачком белой пыли. Лумивеста ахнула.

– Прошу прощения, – сказала Агата. – В университете есть отдельный павильон для таких, как я, чтобы мы могли обучать других в безопасной изоляции. Но продолжайте, пожалуйста.

– Эдеа рассказала мне о вас… и о нем… и я думала, если речь только о плоти, то все иначе. Но речь ведь не только о плоти, правда?

– Говорят, что да.

– «Корон-Созерцатель». Это…

– Я знаю, что это такое. Я уважаю ваше личное пространство, Лумивеста. Вы читали Мистраля?

Лумивеста хотела было ответить, но сдержалась.

– Ничего страшного, декламируйте, – сказала Агата. – Он хороший поэт, мне не повредит.

– «Лес останется лесом, пустыня пустыней, а о делах сердечных спорят и поныне…»

Агата на миг закрыла глаза.

– Вот, видите? Никакого эффекта. Так вот, обычно возлюбленным дарят сладости, цветы, милые сувениры. Варис дарит мне тишину, покой и возможность с улыбкой встречать окружающих. А что он подарил вам?

– Палиона для защиты моего короната, – ответила Лумивеста. – Железные пути. И усадьбу Странжа.

– Вот видите, вы и впрямь цените его своеобычность.

Ужин прошел спокойно и неторопливо. Все церемонии празднования Равноденствия, традиционная служба и представление были окончены. Теперь осень по-настоящему вступила в свои права – Шиара, ипостась богини, знаменующая телесное и чувственное, уступила место Эвани, покровительнице торговли.

В честь Эвани Березар принес колоду Агоры, и вскоре Странж, Винтерхольм и Речен увлеченно погрузились в безмолвную игру, жестами объявляя о заключаемых торговых сделках.

– Ты играешь? – спросил Варис Лумивесту.

– В детстве мы играли в «Казначейство». А однажды мне показали, как играть в «Королевство», там все было про политику и интриги. Я решила, что это очень сложно.

– Так и есть. А если еще добавить правила ведения военных действий и учитывать всевозможные маркеры, деньги и особые задания, то…

– А, значит, ты игрок.

– Да. В этой игре можно то, чего в политике не дозволено или не приветствуется. Например, заказные убийства.

– Ты меня научишь?

Он наклонил голову набок и сказал:

– Блисс, пришлите, пожалуйста, набор для игры в «Королевство»… – и уточнил у Лумивесты: – К тебе в апартаменты или ко мне?

– Ко мне.

– В апартаменты леди Лумивесты. И заодно большой кувшин сидра с пряностями и каминный котелок.

– Будет исполнено, милорд Варис.

Они пожелали Блиссу спокойной ночи и поднялись по лестнице. Лумивеста потянулась к дверной ручке, но тут по южной лестнице взбежала запыхавшаяся горничная.

– Милорд Варис, тут Яшмень говорит, что вам магнограмму шлют. Вы спуститесь за ней?

– Да, конечно, – сказал Варис. – Спасибо, Лири.

Он повернулся к Лумивесте. Лицо его внезапно стало лицом политика – вежливым, но пустым. Такого выражения Лумивеста не видела с тех самых пор, как они уехали из Листуреля. Ей стало жутко.

– Оставайся у себя, – предложил Варис. – Мало ли что там случилось.

– Нет, если можно, я пойду с тобой.

По центральной лестнице они спустились на первый этаж и вошли в небольшую комнату, где едко пахло химикатами, раскаленным металлом и наэлектризованным воздухом.

Юноша с ярко-зелеными глазами, очевидно тот самый Яшмень, сидел за большим столом, среди каких-то механических устройств и бумаг. Правой рукой он двигал пару рычагов на шарнирах.

– Я только что подтвердил, что готов к приему, милорд. Сейчас передадут.

– Через Левады?

– Нет, через Тиндейл, милорд.

Дани вкатила инвалидное кресло Странжа.

– Добрый вечер, Варис, – сказал Странж.

– Может, и добрый, – не оборачиваясь, ответил Варис. – Передают через Тиндейл.

– И что это означает? – спросила Лумивеста.

Странж поманил ее к себе, и они отошли подальше от стола.