Аспекты

Ее лицо чем-то напомнило Варису Лумивесту. К сожалению, он не успел толком попрощаться ни с ней, ни с другими гостями усадьбы. Надо им написать. Странж наверняка хочет побольше узнать о состоянии Извора, а в запечатанном письме можно сказать больше, чем в магнограмме. Вдобавок Лумивеста…

Интересно, как быстро известие дойдет до ее короната, ведь железнопутейного сообщения там нет. Можно послать на конечную станцию магнограмму, оттуда ее перешлют почтой в имение Лумивесты. Наверное, доставят как раз к приезду Лумивесты и Сильверна. Какое-нибудь невинное послание, например, «Спасибо за приятно проведенное время. Надеюсь, у вас все хорошо». А вдогонку послать настоящее письмо.

А как же ее спутник, молодой палион? Их связь действительно изжила себя или…

Нет, не надо об этом.

Он свернул на Розничную улицу и направился на запад, к реке Гранд. На улицах появились люди, явно работники после ночной смены. Садовники сметали палую листву с ухоженных газонов, служанки спешили в лавочки за свежими газетами и молоком к завтраку, привратники смазывали петли кованых ворот, чтобы скрип створок не тревожил жильцов.

Из особняков выходили владельцы, в сюртуках и шелковых цилиндрах, кто с портфелем, кто с тростью.

Здесь, на северо-восточном берегу, раскинулся зажиточный район столицы, построенный первым поколением преуспевающих негоциантов, таких как хозяйка особняка на улице Гикори. Они переехали выше по течению, подальше от зловонных водостоков в старых городских кварталах. Из некоторых особняков тут тоже открывался вид на реку. О престижных прибрежных участках выше по течению мечтали многие, поэтому в северной оконечности района разбили парк, чтобы нувориши не смели сюда проникнуть.

Варис хотел было пройтись по северному променаду у парка, но передумал. До его дома было чуть больше полутора милов, удлинять прогулку не имело смысла.

Улица выходила к кованому железному мосту через реку – он предназначался главным образом для пешеходов, но был достаточно широк, так что по нему могла проехать конная стража или карета скорой помощи. С обеих сторон моста располагались полукруглые площадки, куда могли сойти пешеходы – при необходимости уступить дорогу или просто для того, чтобы полюбоваться видами столицы.

На середине моста Варис остановился и посмотрел на реку, в сторону порта. Тихая вода поблескивала, мачты пришвартованных кораблей напоминали лес, затянутый паутиной снастей. Даже архитектурная мешанина городских кварталов справа выглядела аккуратно и упорядоченно.

Гудение кованого моста под ветром напоминало басовый гитарный аккорд. Нестройная музыка навела Вариса на мысль об Агате и о строителях моста через ущелье в Черноледье.

А что, если попросить Агату проникнуть в разум Извора? Судя по словам Свежты, процедура достаточно проста, но, как понимал Варис, провести ее может только очень умелый чародей, и даже при этом есть определенные риски и для больного, и для исполнителя.

У Вариса разболелась голова. Он закрыл глаза, крепко сдавил лоб ладонью, и боль отступила.

Нет, Агату он просить не станет, потому что Агата обязательно согласится. Надо поговорить с Кладеном – он, как глава гильдии чародеев, знает, кого порекомендовать.

Ветер усилился, мост запел. Варис пошел дальше.

В гостиной было темно из-за плотно закрытых штор. Варис включил свет. Все в комнате осталось по-прежнему, только сверкал свежей полировкой письменный стол – видно, Хламм постарался. На столе лежали стопки писем, разложенные по датам получения. Их было много, несмотря на праздники.

Среди писем Варис заметил карточку, написанную от руки: Клест просил его заглянуть на обед. Варис улыбнулся – обычно коронов приглашают куда формальнее. Впрочем, сейчас не до этикета, а с Клестом обязательно надо увидеться. Сегодня или завтра.

Тут же лежала бандероль, украшенная скрещенным мечом и жезлом – гербовой печатью верховного судьи. Конверт, адресованный Варису и снабженный надписью «С нарочным», доставили два дня назад, через день после того, как заболел Извор.

Варис вскрыл конверт.