Ассистентка антиквара и город механических диковин

Фигура была очень высокой, в черном плаще до пят и широкополой шляпе. Лицо замотано шарфом. Он двигался странно, немного скованно, как сильно замерзший человек, но в движениях его была жуткая неотвратимость.

Он не спеша наклонился, взял с пола сумочку, которую она обронила во время нападения, открыл, тщательно исследовал содержимое и внезапно пришел в ярость. Сильно потряс головой, зашипел и швырнул сумку наземь. Затем пришел в себя, поднял ее, аккуратно закрыл и положил на стол.

— Ты кто? Что ты хочешь? — прохрипела Аннет. — Отпусти меня. Сейчас сюда придет Молинаро, и тебе достанется!

Черный человек не ответил. Он вернулся к ящику, внимательно посмотрел на нее, критически склонив голову к плечу. Его лоб и глаза прятались под полями шляпы. Затем он схватил стоявшего рядом Пильщика за грудки и сильно потянул. Раздался скрип колес, автоматон подъехал к ящику. Черный человек согнул руку Пильщика в локте — ту самую, в которой была зажата пила — и старательно расположил ее над ящиком, а затем опустил в специальные пазы. Аннет приподняла голову: острые зубья оказались в паре дюймов над ее грудью. Аннет похолодела. Что он задумал?

Страшный замысел открылся через мгновение, когда черный человек повернул рычаг. Пильщик содрогнулся всем телом, загудел, резко наклонился и принялся за работу. Его орудие сначала завибрировало, затем пришло в движение. Туда-сюда, туда-сюда… С каждым движением лезвие пилы опускалось ниже: потихоньку, едва заметно, на толщину волоска, на два волоска, на три… туда-сюда, туда-сюда…

Аннет подняла глаза: подвижно закрепленная нижняя челюсть на бесстрастной маске слегка приоткрылось, отчего на железном лице появилось выражение предвкушения: вот-вот пила попробует настоящей крови! Космы пакли сотрясались при каждом движении, стеклянные глаза прыгали в прорезях маски.

Из глубины комнаты на нее смотрели двое других автоматонов. Аннет явно прочитала на маске Саббеликуса сочувствие, а на детском личике Маргариты — ужас.

И тогда Аннет закричала. Голос сорвался, изо рта вылетали хрипы. Она была абсолютно беспомощной, и ей ничего не оставалось, как ждать ужасного конца. Нет-нет, спокойно! Ничего ей не грозит. Это лишь сон, галлюцинация. Сейчас остатки дурмана выветрятся, она придет в себя и окажется на стуле в вестибюле. Или в номере гостиницы.

Издалека донесся неясный шум; черный человек резко выпрямился, прислушался, повернулся и пошел прочь. У него была странная походка, тяжелая, скованная. При каждом шаге он издавал скрип. Зашелестел занавес. Аннет осталась наедине со скорой смертью, страшнее которой сложно придумать.

Пильщик гудел, вибрировал, пила быстро ходила и опускалась в пазах. Вот-вот острые зубья зацепят ткань платья, разорвут их, затем коснутся кожи. Она почувствует дикую боль. А затем… нет, умирать во сне не страшно. Ведь потом она проснется. Но если это не сон?

Идея пришла в голову неожиданно. Она репликатор. Она может создавать энергетические копии предметов. Но каких? Что может ей помочь? Как остановить этот автоматон? Увидеть его внутренности и сломать?

Аннет сосредоточилась. Ей и в более комфортной обстановке это плохо удавалось, а теперь, когда паника сковала тело не хуже стальных прутьев, а сознание отказывалось повиноваться, и вовсе ничего не получалось. И все же она попыталась призвать талант.

Тело Пильщика засветилось и стало прозрачным. Нехотя проступили очертания сцеплений, валиков и шестеренок. Они двигались, мелькали. Аннет удвоила усилия. Нужно приказать им остановиться. Голову пронзила острая боль, каждый вздох давался с трудом. Еще чуть-чуть… вот эта шестеренка, должно быть, главная. Стой! Сломайся!

Раздался треск, по телу Пильщика пробежали искры, как от удара молнии. В голове Аннет что-то взорвалось, силы истощились, и неразвитый талант больше не повиновался. А Пильщик загудел и ускорился. Теперь пила ходила вдвое быстрее, а значит, и смерть спешила к Аннет на всех парах.

Больше сделать ничего было нельзя. Аннет зажмурила глаза и приготовилась.

Гул усилился и сменился треском. Она приоткрыла один глаз, затем второй. С Пильщиком происходило непонятное. Он дернул рукой, и пила вышла из пазов. Автоматон отъехал чуть назад, опять вперед, опять назад, крякнул, согнулся пополам, задрав обтянутый черными брюками зад, и завибрировал. Наверное, со стороны это выглядело уморительно. Карл рассказывал, что зрители животики надорвали от смеха, когда Петр забыл смазать механизмы и автоматон проделал этот трюк прямо на сцене.

И Аннет тоже рассмеялась — громко, истерически. Гибель ей больше не грозила. Автоматон явно вышел из строя раз и навсегда. Петр, милый Петр, как хорошо, что ты пьяница, и как хорошо, что она дала ему денег! Этими грошами она купила себе жизнь.

Осталось выбраться из ящика, убежать к людям и попытаться найти того, кто сыграл с ней смертельную шутку.

Вот только как это сделать? Попробовать опять призвать талант?