Астарта: Корабль Чокнутых Трупов

— Да, Рик, — со вздохом подтвердил Гай, — прости, но чисто духовно Анна — человек. Со стертой памятью, ложными фрагментами воспоминаний, двойным или тройным гипнокодом внутри, вложенными инструкциями боя и поведения, переделанная в некоторых местах, но живая. Аннабель Уискер — человек. То есть, андроид, собранный из человеческих тканей, но, почему-то, с сознанием живого человека, а не программного набора поведенческих реакций.

— Не говори ей, — едва слышно произнес капитан, исчезая за дверью.

— Да и не собирался, — задумчиво рассматривая дверной проем, ответил Гай пустоте, — мало ли, что там напихано в эту девчонку? Может, осознание, что ее миссия провалена, приведет к активации программы уничтожения всей команды корабля. Эх, капитан, кто бы тебе еще сказал, что ты пока живой… — со вздохом произнес Травкин.

— Понравилось? — ехидно осведомилась Елена, встретив Аннабель в коридоре у каюты Кацмана. — Джек умеет доставить удовольствие женщине. Не думала, правда, что он на роботов полезет, но с голодухи и андроид — баба.

Капитан Владленова криво улыбнулась, прислонившись к стене и поигрывая связкой каких-то ключей в руках. В голубых глазах Елены Прекрасной отражалась смесь ненависти и ревности при взгляде на старпома, поправляющего форменную рубашку на груди.

Анн остановилась, пристально посмотрела на Елену, а потом резко оказалась рядом с ней, перехватив оба запястья капитана Владленовой.

— Да, понравилось, представляешь? А если ты, сучка крашенная, еще хоть слово вякнешь, я тебе все ребра переломаю, лицо порежу и ноги вырву, поняла? Я тут майор, а ты — сраный капитан, так что заткни хлебало и отвали в тень, пока я тебе волосы на жопу не натянула с головы. Все ясно? — осведомилась Анна с очаровательной улыбкой. — И если кому вякнешь, что мы знакомы, тебе и Кардиналы не помогут. Урою, блядь тупая.

Уискер отпрянула, оставляя парализованную шоком Елену стоять в темном коридоре дальше.

— Я - не крашеная… Я натуральная блондинка, — как-то обиженно сказала Елена в спину удаляющейся Аннабель.

ГЛАВА 39 ОБУЧЕНИЕ У КАРДИНАЛОВ. КАПИТАН

  For the animal's soul is mine  We will be completed right before your eyes  I have no control this time  And now we both shall dine in Hell tonight

Disturbed — The Animal [15]

Злотовласый Элькукхунай приподнял одну тонкую светлую бровь и вопросительно посмотрел на старшего сына. Юноша, хотя среди эльфов стариков и не наблюдалось, склонился в почтительном поклоне, сложив руки на груди.

— Что это? — мелодичным голосом пропел Элькукхунай, брезгливо разглядывая приготовленный сыном сюрприз. Сюрприз сопел, ругался и пытался почесаться.

— Это человек, отец, — почтительно произнес сын короля эльфов. — Мои охотники нашли его спящим в пирамиде Ваккукали. Он был совершенно пьян, даже не смог сразу назвать свое имя. Судя по тому, сколько припасов у него было, с ним должны были находиться еще человек десять, но он утверждает, что выпил все один. Я не верю ему, отец. Мы с охотниками решили привести его во дворец, чтобы ты воспользовался магией предков и допросил чужака.

— Он похож на орка, — задумчиво разглядывая пленника, произнес король эльфов. — Помойте его немного и бросьте в ямы с ящерицами. Я подойду, чтобы произвести допрос. А сейчас, сын мой, прошу тебя, удали этот кусок смердящего мяса с моих глаз.

Сын Элькукхутана коротко кивнул и сделал жест своим охотникам. Двое самых сильных и высоких эльфа, морщась от запаха и брезгливого отвращения, подняли с колен покачивающегося пленника. Тот не понял ни слова из речи короля или его подданных, но по интонациям догадался о смысле.

— Все вы тут заднеприводные латексные игрушки, чтоб на вас орел насрал, — едва ворочая языком, высказался Джек Кацман, сам удивляясь мягкости своего обращения. — Уроды, — подумав, добавил он.

Эльфы-охотники переглянулись, пожали плечами, но продолжили конвоировать пленника к яме с ядовитыми мохнатыми ящерицами.

«Ну что за жизнь? — печально думал Джек, пока пытался не упасть на неровной дороге. — Сначала мне в зад едва не напихали кило плазмы, потом какая-то тварь едва башку Гаю не откусила, затем именно я нарвался на ее ядовитые когти, а теперь меня будут допрашивать какие-то гомосеки в цветочках. Или это хиппи? — последняя мысль вселяла надежду. — Хиппари, вроде, мирные, не покалечат, хотя с ними Травкин бы скорее общий язык нашел. Вот почему нет какого-то движения алконавтов-баболюбов, к примеру? Нет, мне даже в этом не повезло…»

Продолжая предаваться незавидным и печальным мыслям, он не заметил, как дошел до конца дорожки и с размаху ухнул в глубокую яму, сильно стукнувшись плечом о неровный ее край.

— Блядь! — только и выдохнул Кацман. — Чтоб у вас на жопе грибница выросла!