Астерий: Не стой у мага на пути! (4)

Яркус ловко покинул седло, одной рукой держа лошадь под уздцы, второй он прикрывал глаза от слепящего солнца и пытался разглядеть нас, что было не так легко сделать в пыли, поднятой Гирхзеллом. Борода явно недоумевал, что за люди летают в этих поганых местах на драконе и отчего они преградили ему путь.

— Эй, дружище! Подозреваю, в этих недобрых местах нам нужно то же самое, что и тебе! — отозвался я, поспешив к нему. — А именно: спасти Тетиву Ночи! Вырвать ее из лап тех мерзавцев! Как же я рад видеть тебя, Борода, живым!

Я подбежал к нему, видя, как огромные черные глаза Яркуса становятся все больше от изумления и даже топыриться его борода. Мы обнялись, крепко, до хруста костей, по крайней мере моих — все-таки сила брата Ионы несравнима с силой тела Райсмара Ирринда.

Яркус восклицал что-то бессвязное, отрывисто и громко воздавал хвалу эльфийским богам. Потом отодвинул меня в сторону и припал на одно колено перед госпожой Арэнт. Приветствовал ее не как графиню, а как богиню.

— Яркус! Немедленно встань! — потребовала Ольвия. — Как же я рада, что ты жив! Ты не представляешь, что теперь на моем сердце! Я не смогла тебя отговорить ехать на верную смерть, но добрые боги хранили тебя и снова свели нас вместе! Теперь мы с Райсом не допустим, чтобы мой, так сказать, муж снова попытался отнять твою жизнь! И твою сестру мы обязательно спасем! Ты же видишь, с нами теперь не только мастер Ирринд, но и отважные воины барона Лорриса и даже дракон!

— Иону спасем! Убежден, еще не поздно! — подтвердил я. — Празднества Холодной Крови начнутся завтра. И жертвоприношения состоятся точно не раньше, чем завтра. Ионэль должна быть жива. Гирхзелл чувствует, что она жива. Ты узнаешь Гирхзелла? — я повернулся, делая широкий жест в сторону дракона.

— Узнаю! Узнаю, мастер Райсмар Ирринд! — шумно выдохнув произнес Борода. — Представить не мог, что этот день станет для меня столь радостным! Это после стольких дней горя и сердечных страданий! Только…

Он замолчал, стирая со лба грязный пот, пропитанный пылью Темных Земель.

— Что не так, Яркус? — спросил я, чувствуя, его напряжение, скрытое в затянувшемся молчании.

— Да, моя Ионэль жива, — согласился он. — Она точно жива и вряд ли ее кровь прольется в эти дни на алтаре Калифы. Скажу вам более: я виделся с Ионой три дня назад. Правда виделся мельком. Но теперь Я знаю: ее не надо спасать. Я сожалею, госпожа Арэнт, сожалею, мастер Ирринд, но, наверное, вы одолели столь большой путь зря.

— Что случилось⁈ Яркус, объясни нам⁈ — растерянно произнесла Ольвия.

Глава 22

Не убивайте Гирхзелла!

Недавняя радость, наполнявшая Яркуса, тут же растворилась. Он помрачнел и сказал:

— Это долгая история. И очень неприятная. Лучше бы я вам это не говорил, но раз вы одолели такой большой путь ради Ионэль, то вам придется знать это о ней, — он вздохнул. — Давайте, отойдем туда, — Борода указал на скудную тень под скалой, — Заодно там позавтракаю. Рад бы вас угостить, но у меня только кукуруза и сухая лепешка.

— В таком случае, мы угостим тебя. Эй, Салгор! Сал! — я сделал несколько шагов в сторону Гирхзелла и помахал своему ученику. — Будь любезен, принести что-нибудь перекусить, — попросил я, когда он подбежал. — Так чтобы впрок. Давай жареную рыбу и сыр с томатами. И чай! Салгор захвати тот, что делали утром! Да, еще скажи барону Лоррису, что мы здесь задержимся на полчаса или час. Пусть зря не держит людей на драконе.

Мы отошли под скалу, невысокую, рыхлую, как и другие скальные выступы в округе, со временем превращавшиеся здесь в темно-рыжую пыль. Яркус подвязал лошадь к деревцу, одному из немногих зеленых, посуетился, постелил свой плащ на удобный камень и усадил на него госпожу Арэнт. Сам же сел прямо на землю, скрестив ноги по-аютански.

— Тяжко об этом рассказывать, — начал он. — Началось все, когда я вернулся с Темной Балки. Уже тогда Ионэль была не такой, как всегда, она очень злилась на тебя, мастер Ирринд. Очень! Никогда я не видел в ней столько злости. Иона и в прежние годы была необычно ревнива. Ревновала даже меня, хотя называла братом. Из-за этого у меня уже много лет нет своей женщины — Иона терпеть не может никого рядом со мной. Так было и я к такому привык, но в этот раз с ней начало происходить что-то особенное. Знаю, что она много молилась Аолис и Наирлесс. Слышал, как Иона требовала от богини внимания к себе. Потом кричала на нее, поставив перед собой маэлисскую статуэтку Небесной Судьи. Я предупреждал ее, что это очень нехорошо. Пытался образумить, она в ответ накричала на меня и сказала, что больше не будет чтить наших богов и обратится к Калифе.

Борода замолчал, поглядывая на Салгора, идущего к нам с бурдюком и пергаментным свертком. Когда ученик, положил перед Яркусом завтрак, я поблагодарил его и попросил вернуться, пообщаться Гирхзеллом, чувствуя, что Яркус не желает говорить об Ионе при посторонних.