Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

План победоносного похода белой армии сорвался ввиду… разлада среди большевиков. В шестистах километрах южнее, на Северном Кавказе экспрессивный командир Стальной дивизии Дмитрий Жлоба вступил в конфликт со своим непосредственным начальником – командиром 11-й армии Иваном Сорокиным. Жлоба увел дивизию на север, по дороге на Царицын смяв белую «астраханскую армию». С юго-запада, от Черного Яра, выдвинулся красноармейский отряд, замыкая кольцо. Вся операция заняла менее часа. Те, кто сумел бежать от Жлобы, попали в плен к черноярскому отряду.

От всей «астраханской армии» осталось 210 человек. Для донцов также возникла угроза окружения. Краснов потерпел неудачу и повернул обратно на запад.

В Сальске еще оставались резервные части «Астраханской армии», избежавшие гибели под Царицыным. Краснов решил больше не рисковать с ними, переименовал в «корпус» и переподчинил «Южной армии», создаваемой из мобилизованных воронежских и донских крестьян.

К зиме за счет мобилизации жителей Дона и Воронежской губернии «астраханский корпус» вырос до трех тысяч штыков и тысячи сабель. Корпусу были приданы 20 пулеметов, девять орудий и четыре самолета. Активных боевых действий не велось, а мобилизация продолжалась. Люди были не против записываться, поскольку в боях участвовать не приходилось, а с продуктами перебоев не было. Вскоре на довольствии числилось уже 9000 человек, в основном несуществующих душ, пайки и обмундирование которых присваивали интенданты и командиры.

4 ноября 1918 года Петр Краснов так характеризовал положение дел в корпусе: «Астраханские части, почти не бывши в боях, все уже растаяли и расходятся. Служить и воевать не желают, а стоят очень дорого и много делают грабежей и беспорядков»[815].

Корпус патрулировал пространство от Сальска до Котельниково.

Выступления дезертиров

Разумеется, идти на фронт стремились не все. Среди мобилизованных регулярно вспыхивали бунты. В декабре 1918 года волнения охватили Царевский уезд.

«Недавно в селе Средне-Паромном стали появляться беглецы с фронта с оружием и патронами, – отмечала пресса. – Местная партия коммунистов в контакте с председателем исполкома и военным комиссаром решила принять немедленные меры в целях их задержания и однажды ночью обезоружила 12 дезертиров. На следующее же утро дезертиры вместе со своими родственниками ответили определенным контрреволюционным выступлением на эту меру. Они заняли сначала здание Совета, а затем и военный комиссариат, в котором забрали патроны, оружие и прочее имущество. Там же, около комиссариата, они избили до полусмерти двух коммунистов, один из которых все же успел скрыться в Дубовку, где и заявил обо всем происшедшем Дубовскому чрезкому. Председатель партии коммунистов, которого дезертиры грозили убить, бежал в Царицын вместе с двумя красноармейцами. Три дезертира верхом гнались за ними, стреляя по ним из ружей, и только благодаря тому, что лед на Волге еще не держал лошадей, бежавшим удалось скрыться и прибыть в Царицын.

Между тем восставшие дезертиры собрались около здания Советов. Старый состав Совета был объявлен распущенным, и был избран новый, который немедленно образовал следственную комиссию для суда над захваченными десятью коммунистами. Уведомленные о восстании коммунисты соседних сел Верхне-Паромного и Рахинки в количестве сорока человек с оружием и пулеметом окружили в сумерках здание Совета и выстрелили залпом в воздух… Следственная комиссия, как и все остальные дезертиры, бросилась бежать кто через двери, кто через окна, а кто просто через забор со двора Совета. Было задержано около 50 человек, в том числе несколько зачинщиков мятежа.

Через час из Верхне-Ахтубы прибыл еще отряд коммунистов, из Средне-Ахтубы прибыла чрезвычайная комиссия. На другой день из Царицына прибыл конный отряд в 76 человек, который был послан по просьбе бежавшего в Царицын председателя партии коммунистов, еще не знавшего о ликвидации мятежа. В настоящее время порядок водворен и задержанные дезертиры отправлены в Дубовку, где производится дознание».

Мятеж мобилизованных произошел в селе Тундутово. Получив оружие, селяне свергли местный Совет. В соседнем Лучке (Светлый Яр) мобилизованные пошли еще дальше, надев белые повязки как знак отличия и готовясь к встрече красновцев. Выступления были подавлены только спешно направленным карательным отрядом[816]

.

Проблемы с дезертирами проявились не только на севере губернии. Из числа мобилизованных на фронт астраханских рабочих дружинников скрылись 226 человек. Их поименные списки были опубликованы в газетах[817]. Многие захватили с собой оружие, что создавало угрозу для безопасности горожан. В конце октября восстали мобилизованные в РККА жители Промысловки. Они избили агитатора тов. Богданова и сопровождавших того нескольких моряков[818]. Прибывший отряд расстрелял девять бунтарей, включая двух семидесятилетних стариков – Агапия Маслова и Петра Воронцова. Остальным промысловцам выдали шинели и отправили в Астрахань[819].