Астральное тело холостяка

– Тот испуганный мальчик на шоссе, которого подобрал Тарасов, наверняка был Максимом Брякиным. Он погиб в аварии, Никита видел его труп. Вы вместе с матушкой Ириной и Филиппом Петровичем Ветровым замели следы – сбросили в карьер автомобиль музыкантов, оставив их тела внутри, похоронили настоящего отца Дионисия и монашку. Почему вы так поступили? И что с ребенком Лизы? Его тело тоже скинули в карьер или погребли вместе с батюшкой? У вас на душе не скребло потом, когда на онемевшую от горя Елизавету смотрели, а? Вы не хотели рассказать ей правду, ведь матери могло стать легче. Это страшно, когда ребенок умирает, но еще ужаснее, когда судьба его неизвестна.

Марфа Ильинична стала комкать край одеяла.

– Мы думаем, что смерть Никиты Слонова, который несколько десятилетий успешно прикидывался батюшкой, связана с той аварией, – уточнил я, – его настигло прошлое.

Горкина вскинула голову.

– Он не изображал священника, а стал им. Все придумала матушка Ирина. Ах, да ни черта вы не поймете, потому как нехристи некрещеные! Мы в разных мирах живем! – воскликнула старушка.

– Все же попробуйте объяснить, – попросил я. – Нехорошо, что отца Дионисия самоубийцей называют. Народ верит, что батюшка случайно упал. Надо найти того, кто его убил, столкнул с колокольни.

– Мы постараемся сохранить тайну того, что случилось в день приезда Никиты, – пообещал начальник полиции, – но нам надо знать правду.

– Не бросался отец Дионисий вниз. Не мог он с собой покончить, – отрезала Марфа. – И сам по доброй воле на верхотуру бы не полез. Высоты очень боялся.

– Похоже, вы единственная в Бойске, кто все знает, – усмехнулся Протасов. – Пожалуйста, помогите очистить имя отца Дионисия. Пусть он и не настоящий священнослужитель.

– Нет, он истинный батюшка, – перебила его Марфа. – Матушка Ирина с ним спустя некоторое время к Алексию, настоятелю монастыря в Тригорске, ездила. И все ему поведала. А тот посвятил Дионисия в иеромонахи. Знаете хоть, кто это такой?

– Нет. Но вы же нам объясните? – попросил Евгений.

Я откашлялся.

– В православии это монах, имеющий сан священника. Простой мирянин, который пришел в монастырь и стал подвизаться сначала трудником, послушником, потом иноком. Далее, если он достоин, его постригут в монахи, человек даст обет безбрачия, послушания, нестяжательства. Обычный мирянин, некогда пришедший в монастырь трудником, может стать иеромонахом, священником. И тот, кто был ранее женат и потерял жену, может стать иеромонахом, дав обет безбрачия.

Полицейский приоткрыл рот, слушая меня. А Марфа Ильинична внезапно сменила гнев на милость.

– Вижу, ты человек воцерковленный, хорошо сейчас все объяснил. Значит, поймешь нас. Ладно, слушайте. Если что не поймете, спрашивайте. – Я осторожно включил в кармане диктофон, Марфа Ильинична не заметила моего движения, начала говорить как по писаному…

Отец Владимир родился в семье священнослужителей, его папенька, дед, прадед – все в разное время были настоятелями храма в Бойске. Фамилия их в миру Сидоров. Если вокруг церкви обойти, увидишь, что там все упокоены: отец Иоанн, отец Лука, отец Марк, отец Петр… И отец Владимир теперь там. Монахами они никогда не были, все женились, дети у них были, всем Господь сыновей посылал. Отец Владимир единственным ребенком в семье был, и у него самого с матушкой Ириной наследников не получилось. Храм в Бойске в советские годы все закрыть пытались, но каждый раз, когда над церковью тучи сгущались, родитель Владимира ехал в Москву и говорил:

– Род Сидоровых много столетий в Бойске служит. Есть ли в России еще одна такая династия? У меня сын Владимир в семинарии учится, потом приход наш примет.

И храм не трогали, аргумент работал. А что мог батюшка Владимир говорить? На нем род заканчивался. Даже если взять кого на воспитание, уже конец. Тут кровь важна.

Отца Владимира очень печалило отсутствие детей. На момент, когда со здоровьем у него стало совсем плохо, в Бойске была жалкая кучка прихожан, священник понимал: едва он отдаст Богу душу, храм закроют, сделают в нем какой-нибудь склад. Из-за его бесплодия погибнет церковь, в которой несколько столетий служили Сидоровы. И тогда отец Владимир решился на отчаянный шаг. Он знал, что у его отца имелся младший брат, который не общался с родственниками и был далек от религии. Батюшка навел справки, выяснил, что у него есть двоюродный брат журналист, коммунист, а у того растет сын Игорь. Отец Владимир решил поговорить с племянником и… неожиданно узнал, что тот поступил в духовную семинарию. Священник поехал в учебное заведение и встретился с молодым человеком. Игорь поразился, узнав, что в его роду были одни священнослужители, и только его дед и отец стали мирянами, даже не держали дома икон.

– Вот почему меня так тянуло к Богу! – воскликнул он.

Отец Владимир прослезился. Теперь он был спокоен за судьбу храма. Батюшка добился приема у церковного руководства, ему пообещали, что священник из рода Сидоровых непременно получит приход в Бойске…

Я не удержался и перебил рассказчицу: