Астрология и мифология

Стабильность знака Водолея заставляет его представителей хранить верность своим идеалам, несмотря на окружающие условия. И то, что Водолей и от других ожидает того же, воспринимается как определенное рыцарство: отчего западные астрологи традиционно соотносят с этим знаком легенду о Граале и рыцарях Круглого стола. Действительно, похож на Водолея Ланселот, совершающий подвиги вдали от недоступной любимой, или Парсифаль/ Передур, входящий в заколдованный лес в поиске Замка короля Артура. Уран устремляет человека, как безупречного Галахада, завоевать Грааль с первой же попытки и отождествиться с вечным (ещё один образ экзальтации Нептуна в Водолее). Именами Ланселота. Галахада и

Парсифаля названы астероиды.

Чуть остановимся на образе Грааля, поскольку он мало знаком нашему читателю. Грааль — это чаша, в которую упали капли крови Христа, но надо привыкнуть к тому, что одновременно это драгоценный камень (сокровище — сказочный образ власти над миром) или даже меч (сказочный образ мысли). Такой образ несомненно отражает универсализм планеты Уран, символизирующей первичную энергию творения мыслью и духом: создавая и руша устойчивые формы, Уран может предстать в любой из них. Ещё уранические детали: у каждого рыцаря свой Грааль, и когда в замке они пьют вино из чаш (что можно трактовать как причастие), то каждый пьёт свой напиток. В этом проявляется идея уникальности всего существующего во Вселенной: Творец-Уран не допускает механических повторений. И каждый рыцарь попадает в замок собственным путем: на творческом уровне путь к высшему у каждого свой, и здесь нельзя дать готового рецепта.

Как сфера мысли и духа, замок невидим для обычных людей: рыцарь Парсифаль находит его чисто интуитивно. Говоря по-русски, Парсифаль вообще ищет "то, не знаю что" и оказывается в нем неизвестно как, одной лишь чистотой своего намерения. Потом, когда его желания обретают форму, попадать в Замок ему становится всё сложнее. Если рыцарь спрашивает у людей, что ему делать, они всегда дают прямо противоречивые советы: и то, что сначала мыслится благом, предстает злом, и наоборот.

Так, учитель говорит Парсифалю, что в Замке нужно вылечить короля-рыбака от раны, нанесенной ему гордостью, а для этого необходимо милосердие и нельзя задавать вопросы о владельце замка. Но встреченная девушка укоряет его, что из-за его молчания погибла жизнь в лесу и близкий ей рыцарь, и другие люди смеются над Парсифалем как простофилей, который не воспользовался своей человеческой способностью спрашивать и говорить. В конце концов, когда Парсифаль становится внутренне свободен от мнений других людей, ему удается соединить религиозное чувство милосердия и любви (Нептун) с вопросами ищущего разума (Уран). И тогда оказывается, что замок по наследству принадлежит ему, поскольку король-рыбак — его ближайший родственник и хотел бы уйти на покой (образ старого короля, передающего наследство, тоже относится к архетипу Водолея). Всё это не противоречит общей легенде о рыцарях Грааля как товарищах по оружию и их короле Артуре. Ведь абстрактный небесный творец завещает творение всем людям, и каждый из них — король в невидимых сферах своей Вселенной.

УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ И ВСЕВЕДЕНИЕ НЕБЕС

ПРАОТЕЦ И ЕГО НАСЛЕДНИКИ

Бог Неба предстает перед нами демиургом, совершающим основополагающий акт творения — отделение Неба от Земли. Абстрактный создатель, он обустраивает Вселенную в целом, не заботясь о судьбе отдельных творений, и бесконечно далек от людей, которые возникают не по одному лишь мановению руки, а путем материального процесса (например, из глины или дерева), и творцом которых часто является уже не он. Будучи праотцом богов, конкретные функции он оставляет детям и, исполнив свою роль, удаляется на покой. Люди не молятся первому из творцов: так же, как они не обожествляют мысль, творящую и разрушающую миры — порой безгранично добрую, а иногда бесконечно злую. Но одна, глобальная функция, за ним остается: пока стоит небесный свод — держится мир.