В первобытной общине Сатурна загробная участь мыслилась равной для всех. Потом она стала определяться в соответствии с социальным распределением ролей, с принадлежностью человека к тому или иному идеологическому сообществу, со способом смерти или обрядом похорон: по-юпитериански. Но формирование архетипа Плутона привнесло новые черты в понятие справедливого суда. В самом человеке есть силы, влияющие на его судьбу вне зависимости от внешних обстоятельств (например, от обряда похорон согласно той или иной религиозной традиции, которому столь большое внимание уделял древний мир!). И жизнь после жизни определяет тот вклад, который человек, как существо, обладающее неким накоплением — избытком энергии, внёс в земное бытие. Этот взгляд наиболее чисто отражает архетип Плутона, предполагая динамику противоборства и преодоления: тем более активную, чем менее успокоенной пребывает душа в мечтах о своем обеспеченном загробном блаженстве.
Такой подход, предполагающий опору лишь на личные нравственные качества, смыкается с материализмом и даже атеизмом. Но идея потустороннего мира здесь оказывается нужна для того, чтобы позволить взглянуть на эту жизнь с иной, отстраненной и потому более истинной позиции, чем общественная мораль Юпитера или те природные законы, которыми царь богов ограничил наш разум. И постольку, поскольку человек остаётся неудовлетворён жизнью и собой, остается даже идея иной реальности как чистилища, должного исправить то, что не удалось на Земле. Эту идею подтверждает первобытный образ перерождения души, который теряет сатурнианскую подоплеку сохранения жизни в своем роду (от деда к внуку), и тоже приобретает нравственную окраску.
Закон сохранения энергии, некогда породивший идею перерождения, не позволяет современному разуму полностью отказаться от неё: что-то ведь остается, когда всё исчезает! Пусть не целиком (ведь мы несовершенны), в ноосфере (лучше в Небе Урана, чем в недрах Плутона), но движения нашей души где-то должны существовать, воплощаясь снова и снова! Другое дело, если то хорошее, что есть в нас, всегда есть — и будет присутствовать в людях, пока существует человеческий род. Тогда мы можем раствориться в небытии насовсем. Непонятно лишь, куда денется Самоосознание нашего сверх-активного "я", почему-то претендующего на уникальность. Дано ли ему уснуть по дороге к иному бытию и видеть сны, растворившись в нептунианской реке вечности, отделяющей мир живых от мира мертвых?
К идее перерождения мы вернемся в третьем водном знаке Рака: где жизнь находит лазейку, позволяющей ей ускользнуть из мёртвой хватки подземного мира. А переходный образ чистилища можно найти почти в любой развитой мифологии. Его являет китайское подземное судилище
Ещё один образ чистилища — еврейский
ПОТЕНЦИАЛ К ВОЗРОЖДЕНИЮ