Астронавты в лохмотьях. Деревянные космолеты

— Не беда. Сейчас я кое-что расскажу, и ты тут же позабудешь про желудок. — Толлер наполнил два кубка зеленым вином. — Помнишь, о чем мы утром спорили с королем? Как теперь быть с оборонительными станциями.

— Да, помню.

— Ну так вот, нынешним вечерним днем я встретил молодого человека по имени Бартан Драмме, и он высказал любопытную мысль. Юноша все время навеселе и малость не в ладах с рассудком, да ты и сам скоро увидишь. Но мысль заманчивая. Он предлагает отправить станцию, а может, и не одну, на Дальний Мир.

Толлер старался говорить легким, почти беспечным тоном, но внимательно следил за лицом Завотла и встревожился, когда тот насмешливо дернул ртом.

— Говоришь, твой новый знакомый не в ладах с рассудком? Я б его назвал форменным психом. — Завотл ухмыльнулся в кубок.

— Но ты же не хочешь сказать… — Толлер замялся, сообразив, что надо довериться другу, а там будь что будет. — Илвен, мне позарез нужен Дальний Мир. Мне больше некуда деться.

Завотл недоуменно посмотрел ему в глаза.

— Мы с Джесаллой разошлись, — ответил Толлер на молчаливый вопрос. — Между нами все кончено.

— Понятно. — Завотл сомкнул веки и осторожно помассировал их кончиками большого и указательного пальцев. — Очень многое будет зависеть от того, где находится Дальний Мир, — медленно проговорил он.

— Спасибо! — воскликнул Толлер, преисполненный благодарности. — Спасибо, дружище, я перед тобой в огромном долгу. Только скажи, чем я смогу отплатить, и…

— Да, я рассчитываю на плату, — перебил Завотл, — но говорить об этом не буду. Во всяком случае, не с тобой.

Настал черед Толлеру отгадывать мысль друга.

— Илвен, полет будет опасным. Зачем тебе жизнью рисковать?

— Я всегда думал, что у меня слишком слабое пищеварение, а оказалось, наоборот, чересчур сильное. — Он похлопал по животу. — Я сам себя перевариваю, и этот праздник самоедства не может длиться вечно. Так что Дальний Мир мне нужен не меньше, чем тебе. Если не больше. Для меня это будет полет в один конец. Но тебя и остальных членов экипажа, надо думать, такое путешествие не устроит, а потому мне придется как следует раскинуть мозгами, чтобы обеспечить вам благополучное возвращение. Ты прав, это позволит на часок-другой отвлечься от желудочных болей, так что не ты меня, а я тебя должен благодарить.

— Илвен… — Толлер заморгал, обнаружив, что лампы вдруг ощетинились расплывчатыми иглами. — Илвен, прости, я… так запутался в своих неурядицах, даже не подумал, каково тебе.

Завотл улыбнулся и порывисто схватил его за руку.

— Толлер, ты не забыл наш самый первый полет? Помнишь, как мы с тобой поднимались в неизвестность, какими счастливыми были? Давай-ка отбросим лишние печали и возблагодарим судьбу за то, что нас ждет впереди — еще один небывалый полет, еще одна великая неизвестность.

Толлер кивнул, с нежностью глядя на Завотла.

— Так ты считаешь, полет возможен?

— Я бы сказал, стоит попробовать. До Дальнего Мира много миллионов миль, и нельзя забывать, что он не стоит на месте. Но у нас достаточно зеленых и фиолетовых кристаллов, чтобы до него добраться.

— Миллионы миль? А нельзя ли поточнее?

Завотл вздохнул.

— Эх, Толлер, если бы кто-нибудь вывез с Мира научные трактаты… Ведь мы там бросили почти весь запас знаний, и до сих пор никто палец о палец не ударил, чтобы его восстановить. Я могу полагаться только на память, и если она меня не подводит, то до Дальнего Мира, когда он от нас на предельно коротком расстоянии, двенадцать миллионов миль, и сорок два миллиона, когда он по ту сторону солнца. Естественно, придется ждать, пока он подойдет ближе.

— Двенадцать миллионов! — воскликнул Толлер. — Мыслимое ли дело…

— Немыслимое! Ты забыл, что Дальний Мир движется. Кораблю придется идти к нему навстречу под углом, так что расстояние увеличивается до восемнадцати, а то и до двадцати миллионов миль.

— Это какая же скорость понадобится?!

— Пожалуй, то, что я тебе скажу, не для слабонервных. — Завотл достал из кармана карандаш и клочок бумаги и в один миг испещрил его цифрами. — Положим, из-за наших человеческих слабостей полет должен длиться максимум… гм… сто дней. Получается примерно сто восемьдесят тысяч миль в день, то есть нужна скорость… всего лишь семь с половиной тысяч миль в час.

— Теперь я вижу, что ты надо мной смеешься, — вздохнул Толлер. — Если ты считаешь, что Дальний Мир недосягаем, почему не сказать сразу?

Завотл миролюбиво поднял открытые ладони.

— Успокойся старина, я вовсе не смеюсь. Ты должен помнить, что сопротивление воздуха возрастает соответственно квадрату скорости. Эта зависимость вынуждает наши корабли ползти черепашьим шагом, из-за нее даже твои любимые реактивные истребители далеки от идеала. Но к Дальнему Миру предстоит лететь почти в вакууме, вдобавок корабль выйдет за пределы тяготения Верхнего Мира, так что сможет развить поистине умопомрачительную скорость.