Асцендент Картавина

— Ну, видел? — осведомилась Елена Сергеевна, с видом недовольной учеником строгой учительницы. — Какие сделаем выводы? Тебя это не наводит на определенные мысли? Впрочем, ты же у нас гуманитарий, к анализу не привык! В таком случае, надо чаще сюда приходить, тогда, может быть, поймешь законы, на которых стоит этот мир…

— Все, с меня хватит! — сделал движение уйти Игорь Леонидович, но Алена его остановила.

— Постой, главного я еще не сказала! Обрати внимание, обитатели вольера выглядят сытыми и даже в меру веселы! Каждый день они получают пищу, а все потому что, как в нашем большом зверинце, где ты не последний бабуин, ведут себя пристойно, то есть смирно и правил не нарушают. Вожаки стаи могут меняться, но закон вивария незыблем: фигу можно показывать сколько угодно, но только в кармане. Вынул руку — получи! Гамадрил на ветке не дремлет! Надеюсь, я ясно излагаю?.. В таком случае ответь мне, зачем ты все это затеял? Рубить сук, на котором сидишь, занятие увлекательное, жаль только заранее известно чем все кончается…

— Ах вот ты о чем! — едва ли не с облегчением воскликнул Хлебников, так что все присутствующие, включая обезьян, посмотрели на него с тревогой. Рассмеявшись, он потянул жену к выходу. — Совсем не обязательно было тащиться в зверинец, у меня прекрасно развито воображение…

Оказавшись на воздухе, Игорь Леонидович первым делом схватился за сигареты, протянул пачку Алене. Та вытащила из нее одну, но автоматически, курить не собиралась.

— Знаешь, ты меня удивил! Честно скажу, не ожидала…

Хлебникову очень хотелось спросить: «чем же?», но он промолчал. Полезная привычка не спешить открывать рот не раз его выручала. По совету отца, он завел ее еще в молодости. Не надо мешать людям говорить, наставлял сына старший Хлебников, особенно, когда они говорят о себе, и тебя будут считать добрым малым и отличным собеседником. А мнение свое еще успеешь высказать, с этим спешить не стоит. Мудрый был старик, но карьеры не сделал и не слишком преуспел. Зато любимый отпрыск порадовал, взял от жизни свое, а кое кто из недоброжелателей утверждал, что прихватил и чужое. В них, в недоброжелателях, в таком гадюшнике как литературная тусовка недостатка не наблюдается.

— Роман напомнил мне твои первые вещи, — продолжала Елена Сергеевна, — может быть не такие выверенные, но написанные с любовью к людям и откровенные. Не думала, что после всего, что ты наваял… — она запнулась. — Трудно, наверное, было взглянуть на себя со стороны, а где-то тебе даже удалось подняться до самоиронии! И написано неплохо, но, признаюсь, я ожидала чего-то другого. Мне казалось, ты собирался писать о нашей с тобой молодости, о том же Картавине, только не теперешнем, а том нашем ровеснике. Выбор его в главные герои показался мне неожиданным, хотя не могу не признать, Стэнли получился у тебя живым…

Игорь Леонидович сдержанно улыбался.

— В этом есть и твоя заслуга…

В определенной мере его слова были преувеличением, хотя какие-то моменты Хлебников с Аленой обсуждал.

— Клава хороша, — заметила Елена Сергеевна, оглядываясь по сторонам, куда бы выкинуть сигарету, и добавила: на этот раз ты сумел обойтись без присущих твоим вещам липкой на ощупь пошлости…

Вот и пойми ее, — думал Игорь Леонидович, — хвалит она тебя или пользуется возможностью повозить мордой по столу. И все же ему было приятно. Алена права, находившийся в работе роман во многом отличался от выходившей из под его пера продукции, впрочем, именно той, что принесла ему деньги и известность. Мнения о ней были диаметрально противоположными, но Хлебникова это не волновало. Посмотреть на себя со стороны, чему она так удивилась, вообще труда не составляло. Прежде чем писать негатив, а это еще предстояло сделать, он побродил по литературным сайтам, где мнения о его творчестве имелись в изобилии. Правда, далеко не все почерпнутые там слова могли быть использованы в предназначенном для печати тексте. Выражения типа «ядовитая жвачка» и «порнографическая блевотина», он тоже отмел, а остальные, те, что помягче, — почему бы и нет? В конце концов, это будет даже забавно, ведь в романе он выступает под собственным именем!

— Пойдем, выпьем по чашке кофе! — прервал Игорь Леонидович продолжавшую говорить Алену, и только когда они устроились за столиком в кафе спросил: — Ну а теперь скажи, зачем надо было тащить меня в зоопарк?

— Неужели ты еще не понял? — удивилась она, а может быть сделала вид, что удивилась. Актерствовала, как с ней порой случалось.

— Понял — не понял, — пожал плечами Хлебников, — хочу это услышать от тебя!

Елена Сергеевна колебалась. Людям свойственно избегать говорить начистоту, яркий свет может и убить. Куда привычнее прятаться в полутонах полуправды.

— Ну, если таково твое желание!.. — закурила, прищурилась. То ли от дыма, то ли от того, что хотела лучше его рассмотреть. — Я бы на твоем месте выбросила из текста стишок! Не стоит дразнить гусей…