Асы немецкой авиации

«Баркгорн действительно радовался по-настоящему, когда другие добивались успеха. Очень немногие способны на это. Он всегда поздравлял меня от чистого сердца. Это был человек и офицер, за которого люди были готовы пойти в огонь. Каждый из них был бы рад отдать свою жизнь за командира. Это был офицер и командир, о котором мечтает каждый летчик-истребитель – офицер, товарищ и друг, лучший из всех, кого я только знал».

В середине декабря 1944 года на счету Хартмана была 331 победа, а у Баркгорна – 285. Теперь он серьезно отставал и уже не мог рассчитывать сократить отрыв, так как война совершенно очевидно шла к концу. Тем не менее, одержав 3 января 4 победы, Герд Баркгорн увеличил свой счет до 296 сбитых самолетов. На следующий день последовали еще 4 победы, и Баркгорн достиг заветной цифры 300. По возвращении на аэродром последовали поздравления, в том числе от прибывшего туда командующего 4-м воздушным флотом генерал-майора Десслоха. На следующий день Герд сбил Ла-5, который стал его последней победой. 16 января он был назначен командиром JG-6 «Хорст Вессель», действовавшей в районе Познани, то есть фактически был прикован к земле. Хотя командиры эскадр иногда летали, это было исключением, а не правилом.

Эта эскадра была вооружена самолетами FW-190А-8 и А-9, хотя III группа все еще летала на Ме-109G-14. Баркгорну пришлось пересаживать летчиков на FW-190D-9, пилоты получали новые самолеты на заводе фирмы в Зорау (Силезия). Испытав новый самолет, Баркгорн решил оставить себе и своему ведомому старый, испытанный Ме-109. Он считал, что просто не имеет времени, чтобы по-настоящему освоить «длинноносый» истребитель. Впрочем, воздушных боев не предвиделось, эскадра занималась штурмовкой советских позиций. К тому же снова начали сказываться раны, и 9 апреля Баркгорн сдал командование, снова отправившись в Бад-Висзее.

В середине апреля туда заявился Галланд, который сманил Баркгорна в свою JV-44 и предложил опробовать в полете реактивный Ме-262. Он был вынужден фактически без всякой подготовки вступить в бой. Однако 19 апреля во время второго полета на Ме-262 у него отказала правая турбина – хроническая болезнь ненадежных двигателей Ме-262. Пилот был вынужден отказаться от атаки американских бомбардировщиков и уходить, однако за ним погнался Р-51 «Мустанг». Баркгорн не стал пытаться дотянуть до аэродрома, а посадил свой самолет на лесную просеку. Перед посадкой он открыл фонарь, чтобы как можно быстрее покинуть кабину – американские летчики имели привычку расстреливать пилотов реактивных самолетов. Однако фонарь самопроизвольно закрылся, едва не сломав Баркгорну шею. В результате он снова попал в госпиталь. 4 мая он был взят в плен американцами на аэродроме Зальцбург-Максглан.

Всего Герд Баркгорн совершил 1104 боевых вылета, из которых примерно 500 пришлись на штурмовку наземных целей. Он сбил 301 самолет, 250 из которых были истребителями.

Об этом старались не думать

Адольф Дикфельд (1072 вылета, 151 победа)

«Все мы прекрасно понимали, что это лишь вопрос времени, когда нас собьет Иван. Либо это произойдет в воздушном бою, либо это сделают зенитки во время штурмовки с малой высоты, либо вообще русская пехота из своих пулеметов. Статистика это доказала. Однако никто не желал думать, что произойдет в этом случае. Чем больше вылетов ты совершал, тем ближе становился роковой день. Русские листовки, которые сыпались с небес, обещали рабочим и крестьянам настоящий рай в плену, но мы сильно сомневались в этом. В этот день я вылетел в составе пары «Фокке-Вульфов», моим ведомым был Рейтер. Мы взлетели ровно в 05.00 и быстро исчезли в утреннем тумане. Нашей задачей была свободная охота, то есть мы могли атаковать любой самолет, который заметим. Чаще всего вражеские самолеты встречались на малой высоте и лишь изредка высоко в небе. Мы пересекли линию фронта через несколько минут. Внизу шла дуэль между тяжелой артиллерией русских и немцев. Я ясно видел разрывы снарядов на советских позициях. Их пехоте приходилось прятаться, где только можно. Я мог различить наших солдат в траншеях, которые были вырыты строго по линейке в добром старом прусском стиле. Под нами до самого горизонта тянулись бесконечные посевы. Мы летели вдоль дороги, по которой к фронту двигались колонны русских грузовиков, защищенные зенитками. За машинами тянулось огромное облако желтой пыли. Судя по всему, они везли боеприпасы. Я решил сделать один заход, обстреляв их, и повернул в направлении дороги. К нам устремились сверкающие трассы, и я решил прервать атаку. Я не желал быть сбитым, не позавтракав. Рейтер держался слева от меня. Внезапно он крикнул: «МиГи!»

В следующее мгновение на мой фюзеляж и крылья обрушился шквал пуль. Через секунду мимо проскочил МиГ. Я не мог рисковать уйти полупереворотом и пикированием, так как высота была слишком мала. Вместо этого я резко ушел в сторону, и следующая очередь пролетела далеко в стороне. Я просил Рейтера: «Где они?»