Ататюрк. Особое предназначение

Того самого Кмаля, который утверждал, что Родина может быть спасена только законными и конституционными способами.

— Бесчеловечной и в высшей степени достойной сожаления является система, — говорил он, — при которой людей заставляют перерезать друг другу горло якобы для того, чтобы сделать их счастливыми. Благо и счастье страны и народа могут быть обеспечены лишь при наличии справедливости и равенства и при сохранении порядка на всей территории страны. В государстве, где нет свободы, всегда имеет место смерть и разрушение. Свобода является матерью всякому продвижению вперед и победам…

Но…

— Все те, кто попытается встать на моем пути, будут безжалостно уничтожены…

И это тоже говорил Кемаль.

В октябре 1930 года произошло историческое событие в жизни Турции и Греции: в Анкару с визитом прибыл премьер-министр Греции Венизелос.

Всего несколько лет назад Кемаль говорил:

— Греческие войска залили кровью набережные Измира и принялись разрушать другие наши прекрасные города. Они посягали и посягают на все, что носит турецкое имя, на честь наших женщин и детей, на многие наши святыни, памятники и произведения искусства. Совесть турка оказалась перед страшным испытанием. Несчастья, которые греки хотели нам причинить, Всевышний обрушил на их собственные головы. Возблагодарим же Всевышнего за эту оказанную нам справедливость…

И через семь лет после окончания греко-турецкой войны и четыре года после обмена населением между двумя странами встреча Венизелоса и Кемаля казалась чудом.

Впрочем, для самого Кемаля никакого чуда не было.

— В наших отношениях с Грецией, — говорил он, — имеются запутанные и сложные вопросы. Мы употребили все усилия и все имеющиеся в нашем распоряжении средства для того, чтобы разрешить эти вопросы. Высшие интересы Турции и Греции уже полностью перестали противоречить друг другу. Обе страны правильно считают, что залогом их силы и безопасности является искренняя дружба…

Афет вспоминала о том, какой ужас вызывало у нее, как и у всех турок, одно имя Венизелоса во время войны за независимость.

Она даже призналась, что, увидев впервые Венизелоса в Анкаре, почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

Когда премьер-министр Греции вошел в зал «Анкара Паласа» вместе с Гази, многие приглашенные испытывали те же чувства, что и Афет.

«Никто не пошевелился, — вспоминала Афет. — Ататюрк встал позади Венизелоса и подтолкнул его к толпе и ее аплодисментам.

И толпа аплодировала…»

Между Исметом и Венизелосом установились дружеские отношения.

— У всех государств, — говорил Кемаль, — имеются общие интересы. Сегодня все нации мира сделались более или менее родственными друг другу, и они заинтересованы в этой близости. Поэтому каждый человек должен заботиться о спокойствии и благополучии всех наций мира с таким же рвением, с каким он печется о счастье и благоденствии нации, к которой он сам принадлежит. С таким же старанием, с каким он трудится для блага собственной нации, он должен служить счастью человечества в целом. Все разумные люди понимают, что такого рода деятельность не причинит никому ущерба. Ибо работать для счастья всех наций мира означает также работать для обеспечения собственного благополучия и спокойствия…

30 октября, в дни празднования седьмой годовщины основания республики, было подписано коммерческое соглашение.

Атмосфера во время переговоров была настолько дружеская, что Венизелос, вернувшись в Афины, позволил себе заявить, что греки вернутся в Западную Анатолию «года через два, так как турки отныне нам доверяют».

Конечно, это был прорыв, который, честно говоря, никто не ожидал.

Глава XIV

Осенью 1930 года разыгрался последний акт драмы под названием «Либеральная республиканская партия».

В муниципальных выборах, проходивших до 22 октября 1930 года, впервые с момента создания республики женщины приняли участие в голосованиик.

Понятно, что Исмет пустил в ход все ресурсы правительственного аппарата, чтобы обеспечить преимущество своих кандидатов.

Сторонники правительства умело использовали ошибку, допущенную Фетхи, поддержавшего газету «Завтра», которой руководила весьма одиозная личность, известная своими прокоммунистическими настроениями.

Да, Кемаль в свое время воздавал честь и хвалу русскому народу, стоящему во главе движения против мира угнетения.

Но…

— Быть большевиком, — говорил он, — это одно, а вступить в соглашение с большевистской Россией — совершенно другое…

Али Фетхи забыл об этом, и один из приближенных Кемаля публично обвинил его в прорусских настроениях.

В результате кандидаты либеральной партии победили только в Самсуне, а еще через несколько недель Государственный совет признал успех либералов недействительным.

Фетхи видел многие нарушения во время выборов, вплоть до избиения либеральных кандидатов и исключение их из списков в раде районов Стамбула.

15 ноября 1930 года он выразил недоверие министру внутренних дел, обвинив его в фальсификации выборов.

Дебаты продолжались около 15 часов в присутствии гази и всего дипломатического корпуса.

Фетхи сражался мужественно.

Он остался один, и ему было трудно.