Атлант расправил плечи. Часть II. Или — или

Единственное, что мешало ей, это физическая боль, причиненная во время досадного происшествия, казавшегося пустяковым. Ее коттедж стоял вдалеке от дороги, так поставил его отец. Она готовила еду на дровяной плите и собирала хворост в лесу на холмах. Она вырубила всю поросль, облепившую стены дома, перекрыла кровлю, покрасила дверь и оконные рамы. Дожди, трава и кустарник скрыли тропу, некогда ступенчато поднимавшуюся по террасам от дороги к самому порогу коттеджа. Она выстроила ее заново, расчистила террасы, замостила их камнем, огородив участки мягкой земли стенками из дикого камня. Ей доставило немалое удовлетворение соорудить из старых железок сложное устройство из блоков и рычагов, с помощью которого она передвигала неподъемные камни. Посадив настурцию и вьюнок, Дагни следила за тем, как они, мало-помалу, выстилают землю и обвивают стволы деревьев, становятся пышнее.

Работа приносила желанное успокоение. Она не заметила, когда это началось и почему. Просто все изменялось и росло в ее руках, побуждало двигаться дальше, давая целительное чувство умиротворения. Потом Дагни осознала, что ей необходимо было движение к цели, пусть даже небольшой, и неважно, в какой форме — лишь бы чувствовать, что, преодолевая отрезки времени, шаг за шагом приближаешься к финалу. Процесс приготовления пищи напоминал замкнутый цикл, законченный, никуда не ведущий. А работа по восстановлению дороги оживляла ее, она не убивала дни, нет, каждый день включал в себя все предыдущие и обретал бессмертие в каждом последующем. Цикл, думала она, это движение, свойственное физической природе. Считается, что в окружающей нас неживой природе нет ничего, кроме циклического движения, а прямая линия — клеймо человека, прямая линия геометрической абстракции, которая определяет дороги, рельсы и мосты; прямая линия, которая рассекает бесцельные изгибы природы целенаправленным движением от начала к концу.

Приготовление пищи, думала Дагни, похоже на подбрасывание угля в топку паровоза ради быстрого движения, но что за глупое занятие — топить паровоз, которому некуда двигаться? Нехорошо, если жизнь человека зацикливается, думала она, или становится чередой циклов, падающих за спиной, как бесполезные нули. Жизнь должна быть прямой линией от одной цели к следующей, и так до конца — к единому, большому итогу, как путешествие по рельсам железной дороги от станции к станции и… ох, прекрати!

Прекрати, спокойно приказала она себе, когда раздались крики раненого чужака. Не думай об этом, не заглядывай в будущее, тебе нравится строить свою дорожку, вот и копайся в ней, не смотри дальше, чем на фут вперед.

Она несколько раз ездила на машине в магазин в Вудсток, всего в двадцати милях от ее дома, чтобы закупить еды и прочих припасов. Вудсток оказался крошечным скоплением умирающих построек, возведенных несколько поколений назад, по причинам и с целью, ныне навеки забытыми. Его не подпитывала ни железная дорога, ни электричество, только автомагистраль округа, да и та пустела от года к году.

Единственный магазин располагался в деревянной лачуге. С углами, заросшими паутиной и сгнившим посередине полом, который не выдержал дождей, проникавших через худую крышу. Хозяйка магазина, толстая, бледная, равнодушная ко всему женщина, двигалась с трудом, но, казалось, даже не замечала этого. Выбор продуктов состоял из пыльных жестянок с выцветшими этикетками, нескольких видов круп и овощей, что гнили в древних корзинках у входной двери.

— Почему вы не уберете овощи с солнцепека? — спросила раз Дагни.

Женщина тупо посмотрела на нее, словно не понимала, о чем ее спрашивают.

— Они там были всегда, — равнодушно ответила она.

Ведя машину обратно к коттеджу, Дагни полюбовалась горным водопадом, устремлявшимся с невероятной силой с гранитной стены, его брызгами, радугой сиявшими на солнце. Она подумала: здесь можно построить электростанцию, достаточно мощную, чтобы снабжать электричеством ее коттедж и весь Вудсток — город мог ожить. Те одичавшие яблони, что она видела на холмах в огромных количествах, были остатками садов. Что, если бы кто-нибудь восстановил их, потом построил маленькую ветку к ближайшей железной дороге и… ох, прекрати!

— Сегодня керосина нет, — сообщила хозяйка магазина в ее следующий приезд. — В четверг ночью прошел дождь, грузовики не могут проехать через ущелье Фэрфилд, дорогу затопило, и цистерна с керосином не прибудет до следующего месяца.

— Если вы знаете, что дорогу заливает после каждого дождя, то почему не отремонтируете ее?

Женщина ответила.

— Дорога всегда была такая.