Атомная катастрофа на Урале

«Специфика лучевого повреждения леса в случае выпадений состоит в том, что при поступлении радионуклидов в составе относительно крупных частиц (до 100 мкм) повреждение листьев, хвои и тканей апикальной меристемы проявляется, в первую очередь, в нижней и верхней частях крон, особенно с наветренной стороны. Верхние побеги сохраняют свою жизнеспособность при отмирании до 95 % кроны, при этом апикальная меристема главного побега, хотя она и относится к наиболее радиочувствительным тканям дерева, остается неповрежденной. Это обусловлено относительно быстрым очищением верхушечных побегов под действием ветра и атмосферных осадков. В отличие от этого при внешнем гамма-облучении древесных растений от точечных источников сначала повреждается апикальная меристема, и усыхание кроны начинается с верхушечного побега» [55. C. 683].

Описываемый быстрый летальный эффект выпадения неких частиц соответствует действию на сосновый лес хронической активности порядка 0—25 рентген в день (6–7 рентген в день внешнего облучения убивают сосну в течение 5–6 лет [48]). Из приведенной цитаты видно, что и частицы первичного загрязнения разносились ветром, а не каким-либо искусственным путем (отмечается наибольшее поражение крон «с наветренной стороны»).

При анализе других разделов доклада видно, что изучалось намного больше различных вариантов загрязнения, чем упомянуто во вводной части. А о других типах загрязнения (или уровнях) авторы проговариваются как бы случайно, без приведения каких-либо количественных данных. Упоминается, например, что береза была в семь раз устойчивее к облучению, чем сосна. Это дает понять, что березовый лес был тоже угнетен (от вторичного выпадения почвы). При этом авторы указывают на то, что разница в устойчивости березы и сосны может меняться по сезонам (зимой сосна чувствительнее в 20 раз!). По случайному упоминанию другой работы одного из авторов (Тихомирова) видно, что на некоторых участках леса концентрация стронция в почве достигала 6–9 мкюри/м²

. Это соответствовало мощности поглощенной дозы 10–15 рад в сутки и вызывало гибель молодых деревьев на третий год. При 3 мкюри/м² березовый лес повреждается, но выживает (такой уровень наиболее типичен для многих экспериментов Ильенко). Авторы упоминают о работе Ильенко с мышами, но из этого упоминания не ясно, проводил ли Ильенко свои опыты в том же самом березовом лесу. Однако из книги Тихомирова по лесной радиоэкологии 

[50] совершенно очевидно, что первые публикации Ильенко связаны именно с этим экологическим комплексом.

Несмотря на более высокую устойчивость березы к облучению, в работе авторов встречаются и участки, на которых радиоактивность оказалась почти летальной и для березы. Об этом говорится очень кратко в двух абзацах:

«В качестве иллюстрации комбинированного действия этих факторов рассмотрим изменения в составе напочвенного травяного покрова после выпадения на лес долгоживущих радионуклидов. В насаждениях, где сосна погибла от облучения, а береза сильно повреждена (усохло 30 % деревьев), биомасса травяного покрова возросла в 3–5 раз. Одновременно изменился и видовой состав сообщества. По данным Е. Г. Смирнова, через 2–3 года после выпадения доминирующим видом в составе сообщества становится вейник наземный (Calamagrostis epigeis) – растение, способное к вегетативному размножению от корневищ, защищенных от β-излучения слоем почвы. Этот вид достаточно широко распространен и под пологом контрольного насаждения. С течением времени доминирующими становятся также такие растения, как Chamaenerium angustifolium, Centaurea scabiosa, Cirsium setasum – светолюбивые высокорослые виды-пионеры с мощной корневой системой, вытесняющие хотя и радиоустойчивые, но относительно низкорослые растения Eragaria vesca, Cares precox и некоторые другие» [55. С. 685].

«Способность древостоев к восстановлению после повреждения ионизирующими излучениями зависит от типа леса и степени повреждения. В условиях наших экспериментов лиственные насаждения – береза и осина – сохраняют способность к восстановлению путем образования корневой или пневой поросли при полном усыхании крон деревьев. Так, на участке, где в результате радиоактивных выпадений погибло 70 % подроста и около 30 % деревьев березы верхнего яруса, через 1,5 года появилась обильная пневая поросль, вполне жизнеспособная и развивающаяся в течение последующих многих лет. При неполном повреждении древесных растений они восстанавливаются через 8—10 лет даже после усыхания 95 % кроны. Так как верхушечные побеги в этом случае, как правило, остаются неповрежденными, деревья после восстановления кроны по внешнему виду не отличались от нормальных» [55. С. 688].