В разбираемой здесь работе эта экспериментальная схема проверялась на четырех видах травянистых многолетних растений. На этот раз указаны и их видовые названия: репешок аптечный (Agrimonia eupatoria
), порезняк сибирский (Libanotis sibirica Rupr.), василек шершавый (Centaurea scabiosa L.) и бодяк мягкощетинистый (Cirsium setosum MB). Сразу отметим: результат исследования показал, что в условиях длительного пребывания в радиоактивной среде ткани растений действительно приобретали большую устойчивость к внешней радиации. На уральскую локализацию опытов указывает состав видов на одной и той же территории (смесь европейских и сибирских видов). О том, что радиоактивное загрязнение было общим с тем, о котором мы уже знаем как о последствии уральской катастрофы, можно догадаться по концентрации стронция в среде (от 1 до 3,7 мкюри/м2) и по уже знакомой по другим подобным работам фразе: «Растения произрастали в течение 11 лет на экспериментальных участках, повышенный уровень радиации которых создан однократным внесением долгоживущего продукта деления – стронция-90». В сноске упоминается и о том, что вместе со стронцием при первичном внесении изотопов в почву попадали и другие радиоактивные продукты (Zr35, Ru106, Ce144), но их действие не учитывалось, так как у них короткий период полураспада. Поскольку, как мы отметили, сбор материала, очевидно, был произведен в конце лета 1969 г., то начало этого одиннадцатилетнего отрезка времени проецируются на лето 1958 г. Это делает любой срок с осени 1957-го до весны 1958 г. подходящим для поверхностного загрязнения. Можно также легко установить, что авторы имели дело с очень обширной территорией. Во-первых, все четыре вида являются перекрестноопыляющимися. Начиная сбор семян, нужно было быть уверенным, что за те 11 лет, которые прошли с момента загрязнения, растения не опылялись «чистой» пыльцой с каких-то соседних участков. Авторы, естественно, не упоминают о том, как производилось загрязнение территории, и не связывают свою деятельность с периодом, когда это загрязнение произошло. А пыльца разносится на сотни метров или километров (при ветроопылении). Нужно было иметь уверенность (и она подтверждена) в том, что на загрязненные участки не происходило заноса семян из соседних «чистых» районов. Следовательно, близко «чистых» районов не было.В этой работе много существенных методических дефектов, которых не должно было бы быть, если бы эксперимент с самого начала планировался ее же авторами. Нет сведений об общей поглощенной дозе радиации – ее невозможно было рассчитать, так как авторы не знали первичных активностей смеси разных изотопов. Нет динамики активности стронция в почве по годам – за 11 лет она должна снижаться весьма существенно по многим причинам. Нет никаких цитогенетических определений хромосомных аномалий у растений после загрязнения среды изотопами и в течение последующих 11 лет. Авторы, как это следует из описания опыта, получили доступ в уже существующий радиоактивный биоценоз в 1967-м или 1968 г., взяли пробы семян, получили от дозиметристов местных станций старые примерные цифры радиоактивности в почве (игнорируя не только короткоживущие изотопы, но и Cs137
, которого было немного и через 11 лет), а потом всю остальную часть работы провели в лабораторных условиях. Эти методические недостатки, безусловно, снижают научную ценность работы.Тот же самый коллектив авторов в том же году опубликовал аналогичную работу, но по двум другим видам: горошек мышиный (Vicia cracca L.
) и репешок обыкновенный (Agrimonia eupatoria L.) [58]. Это был уже другой биоценоз, причем и то и другое растение росло на участках с разной активностью почвенного загрязнения: под горошком мышиным в почве было 0,28 мкюри/м2, под репешком – 1,5 мкюри/м2. Оба вида также являются перекрестноопыляющимися и размножаются семенами. Почему в этом случае были столь разные дозы для двух сравниваемых видов, остается неясным. К тому же опыт страдает теми же недостатками, что и предыдущий. Все эти методические дефекты типичны и для ряда других публикаций этой серии. Приводить здесь полный их обзор нет необходимости.