Ацтек. Поверженные боги

Я чуть не свалился с низенького стула, настолько поразительным оказалось совпадение. Если он тоже Темная Туча, то, интересно, как должен называть себя я? Безусловно, человек, которого я сбросил в пруд, решит, будто я нагло издеваюсь над ним, вздумай я представиться его собственным именем.

Мои размышления прервал донесшийся от входа шум, возвестивший о прибытии хозяина. Робкая жена тут же побежала встречать своего господина и повелителя. Я переместил висевший у меня на поясе нож за спину так, чтобы он не бросался в глаза, но на всякий случай был под рукой.

Сперва до моего слуха доносилось лишь тихое бормотание женщины, но потом я услышал, как разъяренный муж взревел:

— Посетитель? Хочет встретиться со мной? Пусть он провалится в Миктлан! Я умираю с голоду! Приготовь этих лягушек, женщина! Сегодня проклятых тварей мне пришлось ловить дважды.

Его жена боязливо пробормотала еще что-то, и он взревел:

— Что? Чужак?

Яростным рывком хозяин отдернул занавеску комнаты, где сидел я. Да, это был тот самый молодой человек. Он до сих пор был заляпан тиной, а в волосах у него застряли водоросли. В первый миг юноша опешил, а потом взревел:

— Ты?

Я наклонился с табурета, чтобы поцеловать землю, причем жест этот свершил левой рукой, держа правую на всякий случай поближе к ножу. Но когда я поднялся, молодой вождь, к великому моему удивлению, рассмеялся и бросился вперед, чтобы заключить меня в братские объятия. Его жена, дети и остальная родня взирали на происходившее с не меньшим удивлением, чем я сам.

— Добро пожаловать, незнакомец! — воскликнул он и снова рассмеялся. — Клянусь вывернутыми ногами богини Койолшауки, я рад видеть тебя снова. Ты только глянь, что сделал со мной, а?! Когда я наконец выбрался из той грязюки, уже был поздний вечер и все каноэ уплыли. Мне пришлось шлепать по воде через все озеро.

— Ты находишь это забавным? — осторожно осведомился я.

Хозяин снова рассмеялся.

— Клянусь сухой холодной дыркой тепили лунной богини, еще как нахожу! Да уж! За всю мою жизнь в этой унылой скучной глуши это было первое неожиданное происшествие, настоящее приключение! Конечно, тебя следует поблагодарить за то, что ты внес хоть какое-то разнообразие в нашу тоскливую жизнь. Как твое имя, незнакомец?

— Меня зовут… э… Тепетцлан, — пробормотали, выбрав, чтобы не запутаться, имя отца.

— Долина? — переспросил вождь. — Ну если и долина, то самая высокая, какую я только видел. Что ж, Тепетцлан, не бойся, что я отомщу тебе за то, как ты со мной обошелся. Клянусь отвислыми сиськами богини, это настоящее удовольствие — встретить человека, который не только с виду похож на мужчину, но и вправду имеет под набедренной повязкой тепули. Если у моих соплеменников и есть что-то подобное, то они показывают это только своим женам.

Он повернулся и рявкнул своей супруге:

— Этих лягушек хватит на двоих — поджарь их для меня и моего друга. Чтобы пока я моюсь и парюсь, все было готово. Друг Тепетцлан, может, ты тоже хочешь освежиться в умывальне?

Когда мы разделись в парилке позади его дома (я заметил, что на теле хозяина так же нет волос, как и на моем), тлатокапили сказал:

— Я так понимаю, что ты один из наших сородичей из далекой пустыни? Никто из ближайших соседей не говорит на науатль.

— Думаю, мы и верно сородичи, — отвечал я, — только я не из пустыни. Ты слышал о таком народе — мешикатль? О великом городе Теночтитлане?

— Нет, — сказал он небрежно, словно гордясь своим невежеством, и даже добавил: — Среди всех здешних ничтожных деревушек великим городом можно назвать только Ацтлан. — Я постарался не засмеяться, и он продолжил: — Мы гордимся тем, что во всем обходимся своими силами, а потому редко путешествуем и почти не торгуем. Конечно, с ближайшими соседями мы знакомы, хотя и стараемся не смешиваться с ними. К северу от этих болот, например, живут кайта. Поскольку ты пришел с той стороны, то наверняка уже понял, что это за ничтожный народ. В болотах к югу отсюда есть единственная деревушка Йакореке, совсем маленькая.

Я обрадовался, услышав это, ибо если Йакореке и впрямь ближайшее поселение к югу, стало быть, от дома меня отделяет меньшее расстояние, чем казалось. Ведь поселение это находилось у самых рубежей Науйар-Иксу — земель, подвластных пуремпече. А оттуда не так уж далеко до Мичоакана, сразу за которым начинались владения Союза Трех.

Молодой вождь между тем продолжил:

— К востоку от наших болот находятся высокие горы, где обитают народы, именующие себя кора и уичаль. За этими горами простирается пустыня, где давно проживают в изгнании и бедности некоторые из наших родственников. Изредка случается, что кто-нибудь из этих несчастных находит путь к нам, на родину предков.

— Твои бедные родичи из пустыни мне знакомы, — сказал я. — Но, повторяю, я не из их числа. И, между прочим, далеко не все ваши родичи живут хуже вас. Некоторым из тех, кто в давние времена покинул здешние места, чтобы поискать удачи в большом мире, это удалось. Они обрели такие богатства, какие тебе и не снились.