Ацтек

Старик проследил за моим взглядом, а потом недоумевающе спросил:

– Зачем? Вероятно, вид у меня тоже был озадаченный, ибо я никак не ожидал столь дурацкого вопроса от человека, показавшегося мне довольно умным.

– Как это зачем? – вырвалось у меня. – Ведь ацтеки пришли с севера, куда же мне еще идти?

– Север – это не место, – пояснил он, как будто я был тупицей. – Это направление, и к тому же неточное. Ты и так уже зашел слишком далеко на север.

– Это что же получается? – вскричал я. – Значит, Ацтлан позади

меня?

Мой испуг вызвал у него смешок. – Позади, вблизи и вдали. – Да уж, такие направления никак нельзя назвать точными, – буркнул я.

– Путешествуя по пустыне, – продолжил старик, все еще посмеиваясь, – ты постоянно придерживался северо-западного направления, но как раз на запад забирал недостаточно. И возможно, не будь ты сбит с толку понятием «север», то нашел бы Ацтлан уже давным-давно. Кстати, для этого не обязательно было бросать вызов пустыне и покидать плодородные земли. – Услышав это, я издал приглушенный стон. Вождь продолжил: – Согласно преданиям отцов моих отцов, наш Ацтлан находился где-то юго-западнее этой пустыни, на берегу великого моря, и, конечно, Ацтлан был только один. Однако, покинув его, наши предки, в том числе и твои, за вязанки лет странствий описали множество кругов. Вполне возможно, что последний переход ацтеков, тот, который остался в легендах мешикатль, действительно привел их туда, где теперь находится Теночтитлан, непосредственно с севера. Тем не менее путь в настоящий Ацтлан должен пролегать оттуда почти строго на северо-запад.

– Значит, я должен возвращаться назад, на юго-запад?.. – пробормотал я, пожалев об унылых месяцах, проведенных в пустыне, и об утомительных долгих прогонах, о грязи, покрывшей меня с головы до ног, и о невзгодах, которые мне пришлось вынести.

Старый Сок пожал плечами: – Я этого не говорил. Просто, если ты намерен продолжать свои поиски, тебе незачем идти на север. Ацтлана там точно нет. Там вообще ничего нет, кроме пустыни, такой огромной и безжизненной, что в ней не может жить даже столь закаленный народ, как марими. Даже краткие вылазки в ту пустыню могут совершать только йаки, ибо они еще более жестоки, чем эта земля.

– Наслышан я об этих йаки, – промолвил я с печалью, пробужденной воспоминаниями. – Ты прав, вождь Сок, пожалуй, мне следует повернуть назад.

– Иди вон туда. Он указал на юг, где Тонатиу уже опускался на не укрытое покрывалом ложе позади тех самых неразличимых серо-белых гор, которые сопровождали меня на протяжении всего пути через пустыню, но всегда оставались в недосягаемом отдалении.

– Если хочешь найти прародину ацтеков, ступай вон к тем горам и перевали через них. Твоя цель там, за их пределами.

Так я и сделал: отправился на юго-запад, добрался до гор и перевалил через них. Более года я видел перед собой этот отдаленный бледный кряж и был уверен, что мне придется карабкаться по отвесным гранитным утесам. Но выяснилось, что эти горы казались неприступными лишь на расстоянии. В предгорьях, сходившихся с пустыней, можно было изредка встретить все тот же пожухлый, пропыленный кустарник, но чем дальше и выше я поднимался, тем гуще и зеленее становилась эта поросль, а когда я добрался до настоящих гор, они оказались столь же лесистыми, как и в памятной мне стране рарамури. Да и народ, их населявший, как выяснилось впоследствии, был родственным племени быстроногих и походил на них и языком, и обычаями, вплоть до проживания в пещерах и сохранения волос в интимных местах. Сами местные жители говорили, что рарамури – их родичи, живущие несколько севернее, но в пределах той же горной гряды.

Ну а перевалив наконец через хребет, я спустился к морю – где-то южнее того места, куда меня более десяти лет назад прибило после того памятного морского путешествия. У рыбаков, деревеньки которых тянулись вдоль побережья, я узнал, что этот приморский край называется Синалобола. Кайта, как именовали себя эти люди, не выказали по отношению ко мне ни малейшей враждебности: они не мешали мне двигаться вдоль кромки воды, но и не проявляли при этом никаких признаков гостеприимства. Мужчины этого племени были невозмутимыми и равнодушными, а женщины их пахли рыбой. Поэтому я не задерживался надолго в приморских деревнях и неуклонно двигался вдоль Синалоболы на юг – туда, где, по утверждению вождя Сока, и должен был находиться на берегу моря древний Ацтлан.