Авалинда Райс. Убийство на Замковой скале

Создавался Бенджамин Уэст быстро, впопыхах, с помощью древнего заклинания. Раз-два и готово. Ведьмы Ковена решили больше не брать обычных существ на эту работу, а намагичить нечто идеальное, что будет всецело подчиняться им.

Работа у Бена непыльная, сиди и принимай отчеты от всех, кто служит Ковену, но почему-то не все справлялись с этой задачей. Кому-то становилось скучно, кто-то начинал чувствовать власть там, где ее нет. Бенджамин Уэст – неприметный старик, уши и глаза глав Ковена, был призван делать все по указке своих начальниц, и сегодня его первый день на службе в качестве приемщика отчетов.

По всему городу Ковен разбросал своих агентов, тех, кто следил за странными происшествиями. Будь то сверхъестественная активность, непривычное поведение на людях или даже наедине с самим собой, служители старались быть начеку.

Работали под прикрытием, сливаясь с гражданами Эдинбурга, гуляли по городу, отпускали продукты на кассе супермаркетов, водили автобусы, курсирующие от Принцесс стрит до Лита и по другим маршрутам или даже разливали эль в обычном пабе.

В конце недели каждый из таких агентов должен был отчитаться об увиденном и услышанном. Дальше два варианта: действовать по обстоятельствам или ждать новых указаний. Этейн считала отчеты хорошо работающим инструментом контроля подчиненных ей существ. Метод работал, временами выдавая промашки в виде нечестных на руку существ, которые сами были не прочь поиздеваться над людьми.

Конечно, почти все агенты имели достаточно опыта, чтобы разобраться на месте, но отчеты все равно были необходимостью, бюрократической штукой, от которой сложно было отказаться. Кто-то приносил их лично, кто-то посылал почтой, а кто-то просто материализовывал нужные бумажки у Бенджамина и его предшественников перед самым их носом. Не очень вежливо, но не у всех же хорошие манеры.

***

Кряхтя и ерзая по видавшему виды кожаному креслу возле резного дубового стола, новоиспеченный работник Ковена пытался усесться так, чтобы пружины старой развалюхи не впивались в его костлявый зад.

Это категорически не получалось, отчего он злился и проклинал все на свете. Вдруг его прервали. Стол, надо заметить, стоял прямо напротив входной стеклянной двери в начале магазина, чтобы Бенджамин мог видеть всех входящих. Висевший на двери колокольчик оповещал хозяина о посетителях. Он не всегда срабатывал и, казалось, жил своей жизнью.

Бенджамин вытаращил глаза на входную дверь. В проем вошла девушка и застыла. Такое количество предметов в маленьком помещении смутили ее. Над ее головой навис колокольчик и по миллиметру спускался ниже, стараясь дотянуться и рассмотреть гостью поближе.

– Вы кто?

Глаза старика округлились, как у совы. По непонятной причине он никого не ждал.

– Я приехала по распоряжению, сэр, – сказала девушка и сделала шаг вперед, встав на коврик со стертой надписью «Добро пожаловать». От «добро» осталось «обр», а «пожаловать» уменьшилось до «жало». Все пространство магазинчика должно было смущать нежеланных посетителей и не обязывать старика постоянно магичить заклинания невидимости. Обычные люди редко захаживали сюда, а если и открывали дверь, сразу же пугались и шли вон. До конца неясно, что же смущало их: маленькое помещение, запах старья и пыли или понатыканные то тут, то там статуэтки, книги, подсвечники и прочее, но вот уже более пятисот лет это работало безотказно.

Девушке, зашедшей внутрь, на вид было около тридцати лет, и только с первого взгляда казалось, что она пришла не по адресу. Ее можно было назвать симпатичной с одного ракурса, в анфас, если смотреть чуть правее. Нос длинноват, с аккуратной горбинкой, зеленые глаза, моргавшие по-разному, с коричневой радужкой внимательно осматривали пространство и старика, темные волосы до плеч будто вытянуты утюжком, аккуратная челка до бровей закрывала лоб. На ней был непромокаемый плащ нараспашку цвета мокрого асфальта с красной клетчатой подкладкой, черная кашемировая водолазка и темно-синие джинсы. Кожаные ботильоны на небольшом каблуке дополняли образ и казались слегка старомодными. На плече висела старая кожаная сумка, казавшаяся невесомой, а в правой руке она держала чемодан, будто принадлежавший небогатой даме начала двадцатого века.

Она казалась удивленной, даже ошарашенной. Зарумянившиеся щеки выдавали факт, что она шла в гору минут пять, пока не обнаружила магазинчик Бена на Кобёрн стрит. В свой последний визит в Эдинбург он выглядел менее захламленным, а за столом сидел хмурый гном, оказавшийся впоследствии приятным собеседником.

Старичок прекратил мяться в кресле и попытался привстать, опираясь на деревянные подлокотники. Он был одет в изрядно поношенные темно-серые шерстяные брюки, свитер такого же оттенка и длинный черный вязаный кардиган до середины икр.

Цветовые сочетания больше всего напоминали расцветку вороны. Неровные края ткани свисали по ногам словно крылья птицы.