Август без императора

—         Конечно, Южная Корея, — подтвердил Кобая­си. — Летом 1961 года в Южной Корее произошел военный переворот, — принялся рассказывать он.— Японские заговорщики немедленно вступили в кон­такт с пришедшими к власти генералами. Офицеры ’’войск самообороны” обратились к южнокорей­скому диктатору за помощью путчу в Японии оружием и боеприпасами, и тот обещал. В Японии существует разветвленное и мощное южнокорей­ское ’’лобби”, — объяснил далее Кобаяси. — Оно напоминает фашистское подполье и активно дей­ствует в деловом и политическом мире. Оттуда, из этого ’’лобби”, тянутся нити ко многим послевоен­ным офицерским заговорам.

—          Неужели опасность военного мятежа в Японии так велика, что вы решили своей книгой предупре­дить о ней народ?

Кобаяси внимательно посмотрел на меня, желая, видимо, придать особую значимость своим словам, и сказал:

—          Военный переворот в Японии уже происходит.

24 января 1946 года, через пять месяцев после подписания безоговорочной капитуляции Японии, тогдашний японский премьер-министр барон Кид- зюро Сидэхара встретился с командующим амери­канскими оккупационными войсками генералом Макартуром. ’’Новая японская конституция, — ска­зал Сидэхара, — должна содержать статью, раз и навсегда запрещающую Японии вести войну и соз­давать военный истэблишмент”. Американский переводчик, по записям которого я воспроизвожу разговор, термином ’’военный истэблишмент” передал смысл японского слова ’’гумбацу” — ’’воен­щина”. Макартур с неподдельным удивлением огля­дел Сидэхару, который занимал пост министра ино­странных дел в четырех правительственных кабине­тах и немало сделал для расширения японской экс­пансии. Сидэхара поспешил докончить мысль: ’’Для Японии — это единственный способ спастись от возрождения милитаризма и политического терро­ризма”. В искренность Сидэхары поверить, разу­меется, трудно, но ему нельзя было отказать в знании того, как пришла Япония к агрессии и войне.

3 мая 1947 года новая конституция вступила в силу. Ее 9-я статья, в частности, гласит: "Никогда впредь не будут создаваться сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие сред­ства войны. Право на ведение государством войны не признается”.

Конституция была попрана уже через три года. Сразу после начала агрессии Соединенных Штатов в Корее штаб американских оккупационных войск дал правительству Японии указание о сформиро­вании так называемого ’’резервного полицейского корпуса”. Расходы на содержание первых соедине­ний воссозданной армии составили тогда 130 млрд. иен. На вопрос в конгрессе США, можно ли этот полицейский корпус превратить в мощные вооруженные силы, генерал Макартур ответил: ”Да. Можно”.

Минуло еще тридцать лет. Голосами консерватив­ного большинства парламент одобрил оборонный бюджет на 1981 год в сумме 2400 млрд. иен, то есть в 19 раз больше, чем в 1950 году. По военном расходам Япония вышла на шестое место в капита­листическом мире. Макартур не обманул ожиданий американских конгрессменов. Японское правитель­ство заявило, что не считает оснащение японских вооруженных сил ядерным оружием противореча­щим конституции, а премьер-министр оповестил мир о намерении Японии защищать морские пути, пролегающие за тысячу миль от ее берегов. Посте­пенный отказ от конституционного запрета вести войну и превращение Японии в государство, чья политика не исключает использования силы, и имел в виду Кюдзо Кобаяси, когда сказал, что военный переворот в стране уже происходит. Кобаяси назвал этот переворот образно и точно: ’’ползучий”.

— Книгой ’’Август без императора” я хочу предо­стеречь: мы рискуем оказаться в положении залож­ников — как пассажиры экспресса ’’Сакура”, захва­ченного в повести военными. — Кобаяси говорил размеренно и четко. Он был непоколебимо убежден в своей правоте. — Правительство, проводя милита­ризацию, накапливает количественные изменения, — продолжал Кобаяси. — Они в конечном счете могут привести к качественному изменению — к фашист­ской диктатуре. ’’Ползучим переворотом”, осуще­ствляемым в масштабах страны, руководят лич­ности, подобные тем, что поднимают на мятеж сол­дат в моей книге. — Кобаяси помедлил — наверное, для того, чтобы дать мне время перебрать в памяти главных персонажей повести. Я сделал это и понял, сколь метафоричен ’’Август без императора”.

В Годзо Охате я разглядел Ёсихиро Инаяму, президента всесильного объединения японских монополистов — ’’Федерации экономических орга­низаций”. ’’Без войн нельзя надеяться на улучшение экономического положения страны”, — высказал Инаяма кредо ’’большого бизнеса”. Мне показа­лось, что увидел я в Охате и другого лидера крупного капитала — Хосая Хюгу. Он потребовал увели­чить военные расходы до 1,9% валового националь­ного продукта — сейчас они составляют 0,9% ВНП — и установить систему всеобщей воинской повинно­сти, запрещенной конституцией.