Авиатор: назад в СССР 5 (СИ)

Ну как не поговорить с этим человеком? Легенда авиации! Хоть самый тупой бы вопрос задать Павлову, чтоб он только ещё побыл с нами.

— Товарищ полковник, разрешите вопрос? — подскочил я со своего места, удостоившись вопросительных взглядов со стороны коллег.

— Давай, сынок. Лейтенант, наверное? — спросил Павлов, останавливаясь у двери и поворачиваясь на меня.

— Так точно, лейтенант Родин. С авианаводчиком пропала связь до подхода вертолётов, но они зашли в ущелье и отстрелялись. Затем нам было приказано уйти из района. Что с батальоном, который вёл бой в ущелье?

Павлов вернулся на своё место и сел, томно вздыхая и ища какие-то слова для ответа. Такой опытный командир мог бы и не думать, что сказать сидящим перед ним офицерам.

— Да ты садись, Родин, — кивнул он в мою сторону, достал сигарету и закурил. — Как я понял, ты 212й?

— Так точно.

— Не буду юлить — сегодня мы понесли, пожалуй, самые большие потери с начала боевых действий. Погибло около 60–70 человек, ранено больше сотни. Не спрашивай, лейтенант, почему так и зачем их туда послали. Ты меня понимаешь? — сверлил меня взглядом Виталий Егорович, стряхивая пепел в пустую пачку «Опала».

— И всё же, хотелось бы знать, что их гибель не напрасна и мы… — начал задавать вопрос Марик, но его прервал Павлов.

В этот момент он мощно хлопнул ладонью по столу и сжал в руках дымящую сигарету. Такие слова нельзя произносить в присутствии начальства, да и вообще думать о том, что погибают наши товарищи понапрасну.

— Не сметь так говорить, красавец. Понял? — рыкнул Павлов и Барсов нервно закивал. — Они выполняли приказ и выполнили его с честью. И мы с вами делали свою работу! Она не всегда приятна, но её кто-то должен выполнять. Думаете, в стране много кто вот так бесстрашно на огромной скорости спуститься в ущелье и нанесёт удар, как этот лейтенант? — указал на меня полковник.

— А у нас все такие, Виталий Егорович, — сказал Бажанян. — Наш полк безбашенный. Мамой вам клянусь!

— Маму не трогай! — погрозил пальцем полковник. — Всех подробностей сказать не могу, но сегодня мы охотились с вами на Ахмад Шаха. Кто-то прозвал его уже «Панджшерским Львом». А по мне, так он простой бандит, по которому пуля плачет. И он её получит. За каждого нашего пацана.

Через пару минут Виталий Егорович всё же отправился на самолёт и убыл в Кабул. Забрал он с собой и товарища Хрекова с делегацией. Пожалуй, это самая хорошая новость на сегодня.

Проезжая мимо медсанбата, я попросил притормозить, чтобы сойти. Хотелось попасть к Оле и спросить о состоянии командира. Время я выбрал не самое удачное. В самом пропускнике была только одна медсестра. Она уже вторые сутки дежурит и не может смениться. На вид этой слегка полной женщине с причёской каре было не более 35. Однако встретила она меня в плохом состоянии — слёзы, всхлипывания и дрожащие руки.

— Что случилось? — спросил я, подойдя ближе к её рабочему посту.

— Вы… вы… этого просто не… видели, — плакала она, капая себе успокоительное в стакан с водой.

— Что не видел?

— Их так много. Такие молодые! За что⁈ — при этих словах она выронила пузырёк, продолжая рыдать.

Похоже, пока мы общались с Павловым, начали привозить ребят из ущелья. Насмотрелась, наверное, женщина на израненные тела, отсутствие конечностей, кровь, слёзы.

— Попробуйте успокоиться, — сказал я, добавив ей в воду несколько капель, и предложил выпить.

Дрожащими руками, она всё же взяла снадобье и залпом опустошила стакан.

— Вы кого-то ищете? — спросила она, успокоившись. — Все в операционном тройнике.

— Искал старшего лейтенанта Вещевую, но, похоже, она занята.

— Очень занята, молодой человек. Там все заняты, — снова заплакала медсестра. — Идите отдыхать. Она нескоро придёт ещё.

Ночью не спалось. Всё прокручивал моменты сегодняшних вылетов. Не успел я осознать то, что меня должны были как-то «отметить» в плохую сторону в эпизоде с посадкой и разрушением пневматика. Шумно работающий в нашей комнате БК-1500, который рычал и гудел, добавлял мне бодрости в эту лунную ночь.

Решил, что надо попробовать попасть к Ольге. Не знаю, что-то тянет меня к ней. Сексуальное ли влечение или же это желание побыть с человеком, который становится тебе небезразличным? Вот пойду сейчас и узнаю.

— Серый, ты по делу? — шепнул Марик, повернувшийся ко мне.

— По очень важному делу, — сказал я, накидывая на себя рубашку.

— Ты погоди, — остановил он меня у самой двери, протягивая ребристый пузырёк с жидкостью янтарного цвета. — Смотри, чего приобрёл недавно у местных лётчиков. С города мне привезли. «Айсберг» называется, — сказал Марк, показывая, что я могу воспользоваться этим парфюмом.

Запах оказался неплохим, но какое-то сомнение в его использовании присутствует. Если мне не изменяет память, вся арабская косметика, которую здесь можно достать с большим содержанием различных масел. А значит, пахнуть я буду хорошо и очень долго. Выйдя на улицу, я сделал пару шагов с крыльца. В такую ночь кто-то тоже не спал. Этот «кто-то» лежал в беседке на лавочке, и смотрел в мою сторону.

— И откуда, ребя, у тебя столько сил? — окликнул меня комполка Томин.