Авиатор: назад в СССР (СИ)

— Меня другие не интересуют! — воскликнул он. — Ты когда-нибудь влюблялся так, что теряешь покой? Когда только ради минуты и одного е"e слова, будешь стоять под окнами и ждать?

— Что за юношеский максимализм? Ещё и слов нахватался таких — теряешь покой, ради минуты. Что ты как маленький?

— А ты прям большой, Родя! Люблю и всё. Добьюсь я е"e! Ещё, может, чего посоветуешь, специалист? — заявил Макс, заст"eгивая галстук.

Вот как отговорить его? Вряд ли Елена Петровна, это та женщина, которая ищет себе пару среди курсантов. Слишком опасно для репутации, да и такая дама не может быть одна. Майорова явно из тех, кто думает головой.

А вот Макс думает сейчас другим местом. Чревато!

— Я тебе советую не влюбляться, тем более в женщину, старше тебя. Майорова может тебе сказать правду в любой момент, и она тебе не понравится.

Максим ничего не ответил и пошёл за шинелью.

Как и предполагалось, сво"e увольнение я проведу в казарме на «тумбочке». Зато, сегодня старшина роты на весь день ответственный и можно расслабиться.

После отправки курсантов в город, он обычно сам следует в ближайшую пивную, пропустить стаканчик «Жигул"eвского», а может чего покрепче.

— Почта! — раздался крик в районе входной двери, когда я мирно дремал в дальнем расположении. А ведь только приятный сон начал сниться!

В нем я иду по взлетной палубе авианосца к стоянке самолётов в оранжевом костюме ВМСК, что-то проверяя в наколенном планшете НПЛ. У моего нового Су-33 встречает меня техник самол"eта с докладом, о готовности машины к пол"eту. Жму руку и начинаю обходить борт, осматривая его. Поглаживаю по левой консоли крыла и бубню, чтобы он «в"eл себя хорошо» в пол"eте. Вокруг бескрайний океан, а за спиной чей-то женский голос так и зовёт по имени. И меня начинает трясти, всё сильнее и сильнее.

— Сер"eга, хорош спать! — просыпаюсь я, а надо мной один из дневальных.

— Ты чего, Паш?

— Письмо. От девушки какой-то, — ответил он. — Твоя очередь скоро на тумбу, если что.

— Спасибо, — сказал я, нехотя поднимаясь с кровати. И почему такой странный сон? Су-33, корабельный истребитель и каким-то образом я оказался рядом с ним. Этот самолёт ещё не скоро появится на вооружении.

Паша... а ведь фамилия у него Кретов. Увлекательная судьба жд"eт его. Он станет одним из лучших морских л"eтчиков нашей страны. Первым сядет на палубу ночью в сложных метеоусловиях. А менее чем через год после этого у его Су-33 во время пол"eта откажет двигатель, когда самол"eт будет в перев"eрнутом положении. Ему не удастся выровнять машину, и он катапультируется. Парашют раскроется только на 200 метрах от земли. Останется жив и будет награждён звездой Героя России.

Письмо было написано Аней из Москвы. Обратный адрес был общежитием МГУ.

— Родин, давай на «тумбочку», — кричал мне дежурный по роте. — Или ты читать будешь письмо?

— Позже прочту, — сказал я и положил конверт в карман.

К вечеру все вернулись из увольнения. По старой традиции, в казарме начинался «вечерний жор», поскольку ребята приносили что-то вкусное тем, кого начальство не наградило выходом за ворота.

— В кино ходили на «Это мы не проходили» про студентов, — рассказывал Арт"eм, снимая с себя шинель.

— Держи. Девчата для тебя испекли, — протянул мне газетный св"eрток Виталик, в котором оказались ароматные ватрушки. Я решил поделиться с рядом сидящими и оставить Максу.

— А Макса не видели? Опять опаздывает, — спросил я, заворачивая пару вкусностей обратно в газету.

— Время уже. Пора бы ему вернуться.

— Смирно! — послышалась команда дневального и вся рота умолкла, встав с кроватей и табуреток. — Товарищ майор! Во время моего..., — начал докладывать дежурный, но Голубев его остановил.

— Вольно! Родина, Казанова и Рыжова ко мне в канцелярию.

Через минуту мы стояли перед командиром роты в полном неведении о причине предстоящей беседы.

— Как дела, мой юные друзья? — спросил Сергей Юрьевич.

— Без происшествии. Несу службу в суточном наряде, товарищ майор, — доложил я.

— Прибыли из увольнения. Без замечаний, — ответили парни.

— Прекрасно. А где ваш друг?

Речь, судя по всему, была про Макса. Что-то мне подсказывает, поторопился дежурный по роте со своим докладом.

— Виноват, товарищ майор, а какой...

— Такой друг, Казанов! — воскликнул Голубев. — Который из увольнения вечно опаздывает. Курков у него фамилия. Где?

— Не могу знать, товарищ майор, — сказал Виталик. По лицу Голубева было видно, что задавал он риторический вопрос.

— Виноват, товарищ майор, но вы же знаете где? — спросил я, а в голове уже вертелись странные и страшные мысли.

Может, что с ним случилось? Ударили по голове? Хотя, сейчас же 1976 год. Хулиганов почти нет, люди квартиры на ключ не закрывают.

— Я-то знаю где. Мне интересно за что!

— И где, — спросили мы хором. Знал бы Сергей Юрьевич, как нам было интересно.

— Где, где? На «губе»!

Глава 21

Появился Макс только через два дня. Слегка потр"eпанный, но вполне себе здоровый и целый. Естественно, неудобных вопросов он не избежал.