Авиатор: назад в СССР (СИ)

— Курсант вполне способен оценить это за доли секунды, — подтвердил Нестеров, но Граблин не замечал этих объяснений и продолжил сверлить меня взглядом.

— И что, Родин дальше было? Если, вы начали действовать согласно инструкции, почему не выполнили все действия до конца? — продолжал допрос Грабля.

— Я слышал все команды руководителя полётами и выполнял их, — сказал я, посмотрев на Дрброва, который кивнул в знак согласия с моими действиями.

— Насколько я знаю, это не запрещает нам выполнять посадку, Дмитрий Александрович. Написано мелким шрифтом..., — продолжил после меня Нестеров, но командир полка решил вмешаться.

— Думаю, достаточно споров, товарищи офицеры! — громко сказал Добров, обрезая все трения между нами. — Присаживайтесь оба. Вот весь список «достижений» сегодняшнего летного дня. Дмитрий Саныч, зачитайте.

Количество косяков на этой лётной смене превысило все мыслимые и не мыслимые размеры. Граблин с плохо скрываемой улыбкой доводил сегодняшние нарушения и отказы.

— Итого, мы имеем три порванных пневматика, два отказа двигателя на запуске, десять перелетов при заходе на посадку. Да, и один уникум умудрился разбить фонарь после заруливания, забыв стравить давление... — докладывал замечания Граблин, перечитывая лист, который ему передал Добров.

— Что-нибудь ещё есть, товарищи? — спросил полковник, останавливая чтение заместителя по летной подготовке. — Если ничего больше нет, завтра в каждой лётной группе провести зачёт по радиообмену. И только попробует кто-то в следующий раз создать бульканье в эфире.

В казарме было бурное обсуждение сегодняшней лётной смены. Многие закончили программу вывозных полётов, слетали самостоятельно и готовились к следующим, более интересным, упражнениям.

Самостоятельный вылет, пожалуй, самый сложный элемент в лётном обучении. Это тот самый момент, когда тебя выпустят в полёт одного без инструктора. В самолёте ты будешь один, и уже тебе никто не поможет правильно вести машину на посадку. Но для начала, тебя снова проэкзаменует проверяющий.

Обычно это комэска или его заместитель, но бывают случаи, когда и вышестоящие должностные лица. Похоже, что моей группе и выпадет допускаться с кем-то из начальства.

— Повезло остальным группам, — негодовал Макс. — Комфортно слетали с комэской и его заместителем. Теперь вот и самостоятельно уже летают. Мы-то чего отстаём постоянно?

— Да не ной! Всё идет ровно и своим чередом. Зато мы на дополнительных полетах больше налёт сделали, — сказал Костя.

— Ага, счастья полные штаны! Нервы с этими дополнительными только себе испортили, — продолжал жаловаться Курков.

— Макс, давай ромашки тебе заварим? Говорят, помогает с нервами! — сказал я, похлопав товарища по плечу.

— Дежурный по роте на выход! — крикнул дневальный, когда дверь со скрипом открылась.

— Расслабься! Где мой племянник? Бардин Костя? — кричал кто-то на входе в расположение.

В темно-синем лётном комбинезоне и фуражке на центральном проходе стоял тучного вида человек. Костян явно его знал и со всех ног бросился к нему.

— Василь Саныч! Какими судьбами? — поздоровался он с этим лётчиком и крепко обнял его.

— Пролётом так сказать. С учений летим в родную Беларусь. Ты как? Самостоятельных ещё не было?

— Сейчас вывозные заканчиваем и будем на допуск вылетать. Вы к нам в гости летом не собираетесь? — спросил Костя. Его глаза буквально горели при взгляде на своего родственника.

— Не знаю. Посмотрим в полку ещё дел много. Друзья твои? — кивнул он в нашу сторону. — Пойдём, поздороваюсь хоть.

Дядя Кости оказался очень хорошим мужиком. Раздал всем конфеты, а в бытовку его подчинённые занесли два ящика «Буратино».

— Не трясётесь, мужики? — спросил он перед уходом.

— Нет, конечно! Василий Александрович, а тяжело на вертолёте летать? — спросил я. — Там же надо в трёх проекциях работать постоянно.

— Это ты верно сказал. У нас в Пугачёве могут и медведя научить летать. Было бы желание! Если надумаете, и не пойдут полёты на самолётах, сразу в вертолётные училища проситесь. А потом ко мне в Беларусь. Я вас там научу.

Невероятные встречи мне дарит эта новая жизнь! Вот и сейчас в расположении казармы я пообщался с этим мужественным человеком.

Полковник Водолажский Василий Александрович, командир вертолётного полка. Именно под его началом, авиационная группа будет ликвидировать последствия аварии на Чернобыльской АЭС.

Несмотря на то, что Водолажский будет командиром, он совершит более 120 вылетов, сбросив тонны блокирующих материалов. Доза облучения, полученная им, будет превышена в три раза. Его не станет в 1992 году. Только через три года после смерти ему будет присвоено звание Героя Российской Федерации.

К концу недели, как и было запланировано, объявили командирские полёты. В этот день именно моя группа должна была слетать на допуск к самостоятельным полётам. Крайние со всего потока.