Авиация и космонавтика 2010 09

После возвращения из второй командировки, Дорожинского принял император Николай II. В знак признания заслуг Дорожинского он вручил ему изготовленный Фаберже в единственном экземпляре из платины и золота нагрудный знак почёта. Высочайшим приказом от 26 марта 1912 г. Дорожинский был произведён в старшие лейтенанты. А тремя неделями позже освобождён от должности заведующего воздухоплавательным парком и по его просьбе направлен в Кронштадский офицерский класс подводного плавания. По окончании классов продолжил службу на подводных лодках. В 1917 г. в чине капитана 2-го ранга был назначен на должность начальника 2-й бригады воздушной дивизии Балтийского моря. В годы гражданской войны служил в Белом флоте в должности начальника Черноморского депо морских карт и пособий. 14 ноября 1920 г. в числе беженцев убыл за границу. После недолгого пребывания в Бизерте обосновался во Франции. Скончался в 1961 г., похоронен на кладбище Кокад в Ницце. Награждён орденами св. Станислава 3-й степени; св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, несколькими медалями.

Характеристики, даваемые Дорожинскому несколько противоречивы. Первая – из письма военно- морского агента во Франции капитана 1-го ранга В.А. Карцева, направленного в адрес начальника Службы связи Черного моря в феврале 1912 г.: « Относительно лейтенанта Дорожинского, с особым удовольствием сообщаю, что офицер этот выбранный Вами для сопутствования в Вашей командировке, оставленный затем в помощь мне, оказался во всех отношениях на высоте возложенных на него задач и принес немалую пользу службе его величества. Исполнительный, находчивый и трудолюбивый лейтенант Дорожинский вместе с тем крайне скромен, скажу более, застенчив и, как часто бывает в подобных случаях, весьма самолюбив. Последнее, слитое с предыдущими качествами, стимулирует воина следовать по пути исполнения долга – так это понимаю я, а потому радуюсь, что первый авиатор русской армии и флота обладает такими высокими духовными качествами, которые я постараюсь охарактеризовать при составлении его аттестации.

Афиша Петербургских авиационных недель

Последнее падение (по общему числу совершенных им со смертельной опасностью – третье) не повлияло на твердость духа, оставило некоторые следы в его теле; рука плохо повинуется, голова временами болит и бок ноет. Полагал бы справедливым поберечь этого офицера, дать ему возможность окончательно поправиться пребыванием во Франции до конца апреля – начала мая, когда установятся тёплые погоды в России».

Действительно, в мужестве До- рожинскому отказать трудно, но и неудачи его преследовали постоянно. Поломки и аварии самолетов (в то время независимо от исхода они именовались катастрофами) случались часто, и особенно на завершающем этапе посадки. Сложность ее выполнения, помимо низких аэродинамических качеств первых самолетов, объяснялась совершенно нерациональными системами управления, не имеющими ничего общего с физиологическими особенностями человека.

Некоторая характеристика содержится в письме начальника школы ОВФ подполковника С.И Одинцова, направленном морскому министру вице-адмиралу И.К.Григоровичу 31 января 1912 г.: «Милостивый государь Иван Константинович!

…Близко зная всех летчиков морского ведомства, считаю, что ни поручик Комаров, совершенно не умеющий летать, ни лейтенант Дорожинский, слабо летающий, ни поручик Стаховский, также не имеющий достаточно опытности, ни капитан Александров не могут быть назначены начальниками отрядов.

Единственно на кого я могу указать, для занятий должности начальников авиационных отрядов, это второго Балтийского экипажа лейтенанта Буксгевдена и Черноморского экипажа-лейтенанта Дыбовского. А общее руководство в морском ведомстве можно было бы- возложить на капитана 2 ранга Дмитриева (лётчика). Первые два состоят руководителями вверенной мне школы, отлично летают, особенно лейтенант Дыбовский, что доказали маневры прошлого года, а их познание в области авиации даёт им авторитет, столь необходимый начальникам отрядов.

Уважающий Вас, покорный слуга С.Одинцов».

Одинцов обучался в Севастопольской школе авиации в одно время с Дорожинским, возможно у него и сложилось впечатление о лётном мастерстве первых морских лётчиков. В то же время подготовку лётчиков-инструкторов Буксгевдена и Дыбовского (тоже морских летчиков) он считал более высокой. Есть основания полагать, что характеристика была не совсем объективной.

К заслугам Дорожинского следует отнести и то, что он помог России приобрести летчика-испытателя Г.В. Алехновича.

ЖИЗНЬ КОРОТКАЯ, НО ЯРКАЯ