Более-менее повезло лишь бомбардировщику Як-28, с превеликими трудностями запущенному-таки в серийное производство, однако по причине многочисленных претензий военных дождаться официального принятия на вооружение не случилось и ему. В июне 1965 года Главком ВВС К. А. Вершинин в письме на имя первого заместителя министра обороны Маршала Советского Союза А. А Гречко указывал, что самолеты Як-28 даже на пятом году их нахождения в войсках "проктически небоеспособны", сетуя на то, что указанная ситуация "поставила в тяжелое положение ВВС, которые практически не имеют фронтового бомбардировщика"". Перепалка руководства ВВС с яковлевским ОКБ по поводу положения с Як-28 была долгой, включала в себя обмен колкостями и взаимными обвинениями, доходя до обращений с жалобами в правительство и заслуживая отдельного рассказа, однако так и не дала удобоваримых результатов. Отражением проблем вокруг самолета стал ограниченный серийный выпуск яковлевских бомбардировщиков, которые поступили в ВВС в количестве около 350 единиц, тогда как Су-7Б различных модификаций советская военная авиация получила 1150, т. е. в три с лишним раза больше.
К тому же дело было не только в количестве — опыт строевой эксплуатации убедительно продемонстрировал, что истребители-бомбардировщики обладают и более высокой эффективностью, обеспечивая как универсальность использования, так и более широкий диапазон решаемых задач и возможностей боевого применения. Практика, по известному ленинскому замечанию, явилась лучшим критерием истины: основным способом боевого применения Як-28 являлось бомбометание с больших высот (как оно и задумывалось в 50-е годы), работа с малых и предельно малых высот, освоенных боевой авиацией в противоборстве с ПВО, была весьма осложнено из-за многочисленных ограничений по диапазону полетных режимов и слабости прицельного оборудования.
Истребители-бомбардировщики Су-7Б на этом фоне выглядели более впечатляюще, обеспечивая нанесение ударов с использованием бомбардировочного, реактивного и пушечного вооружения с разнообразных видов маневра, включая бомбометание ядерными бомбами с кабрирования, обладали отменными скоростными, маневренными и разгонными характеристиками, позволяя осуществить стремительный бросок к цели на бреющем полете, скрытный при прорыве ПВО, и реализуя необходимые тактические приемы. Естественным результатом явилось то, что к середине 60-х годов роль основного ударного средства авиаподдержки прочно заняла истребительно-бомбардировочная авиация, костяк которой составляли именно Су-7Б, ими в разное время были оснащены три десятка авиаполков.
Однако было бы большим преувеличением сказать, что Су-7Б являлся идеальной ударной машиной. После первых впечатлений и эйфории от поступления 8 строй истребителей-бомбардировщиков нового поколения начали проявляться особенности самолета в эксплуатации и боевом применении, сопровождавшиеся множившимися претензиями. Речь шла не только о дефектах и выявленных недостатках конструкции, систем и оборудования, свойственных этапу освоения новой техники (хотя и о них тоже…). Перечни конструктивно-производственных недостатков новых истребителей-бомбардировщиков первое время изобиловали множеством пунктов, однако дело это было, как говорится, житейское и выявленные дефекты изживались по рекламациям доработками в строю и внесением улучшений в производстве.
Вместе с тем сверхзвуковые "стрелы", как любили их именовать в репортажах с авиационных парадов, обладали рядом врожденных особенностей, самым ощутимым образом сказывавшихся при их строевой эксплуатации и боевом применении. Прежде всего, “Су-седьмой" был детищем своего времени с присущей ему направленностью, когда основным мерилом совершенство боевого самолета виделась прежде всего скорость. Выдающиеся скоростные качества и мощный двигатель должны были обеспечить самолету высотность и возможность энергичного маневрирования, придать способность стремительного прорыва ПВО и снизить уязвимость машины, повышая шансы постоять за себя в воздушном бою по известной формуле "скорость — высота — маневр — огонь". Все эти доводы были вполне справедливы и подтверждались многочисленными выкладками, соответственно и требования к современной авиатехнике считали само собой разумеющимся достижение скоростей не менее двух звуковых.