Авиация и космонавтика 2015 06

В 1969 г. Главком ВВС Вершинин по состоянию здоровья ушел в отставку. Но еще за пару лет до этого на свое место он рекомендовал Катрича как молодого, способного и перспективного генерала. Военный отдел ЦК не возражал, но когда спросили мнение зама Главкома маршала Руденко и начальника штаба Брайко, то они заметили, что у Катрича есть недостаток: не был командующим воздушной армией. И тогда решили «исправить» его биографию, предложив ему временно покомандовать армией, а потом уже перейти на Главкома. Почему-то Катрич согласился на это, хотя нелепость ситуации была очевидна. Он уже был назначен на должность замглавкома и успешно с ней справлялся. Зачем же теперь вместо повышения по службе уходить с понижением? Но это нелепое решение состоялось. И тем самым должность Главкома для Катрича стала недосягаема. Его назначили командующим 16-й ВА (ГСВГ), а И.И. Пстыго, занимавшего до этого должность командующего армией, перевели на должность Катрича. С.И. Руденко определили временно исполняющим должность Главкома, а на место Руденко назначили командующего авиацией Одесского военного округа П.С. Кутахова. Ну и как теперь в этой ситуации можно было назначить Катрича Главкомом через головы его теперешних начальников? При этом новые начальники (бывшие подчиненные) сделали все, чтобы дискредитировать его на должности командарма. Армия была самая крупная, летных происшествий в ней по абсолютной величине было больше, чем в остальных, вот на этом можно было бы и сыграть, показывая, что новый командующий с должностью не справляется. Они и показали. После одной катастрофы – выговор, после второй – строгий выговор, После третьей – предупреждение о неполном служебном соответствии. Как можно было теперь ставить на должность Главкома генерала с таким букетом взысканий? Участь Катрича была решена. Главкомом назначили Кутахова.

Тогда эти рокировки были непонятны, теперь же я, кажется, понял, в чем дело. Военный отдел ЦК видимо поспешил сообщить Катричу предложение Вершинина, но затем последовала команда от протеже Кутахова, влияние которого было существенно выше, чем Вершинина (это был свояк Кутахова – Председатель Президиума Верховного Совета Н.В. Подгорный).

Но военному отделу ЦК нужно было «сохранить лицо». И Катрича вскоре повысили – назначили заместителем министра ГВФ. Но и тут ему не повезло. ЦК-овцы сказали, что назначают его с перспективой на должность министра. Об этой «перспективе» узнал действующий министр Бугаев, который начал Катрича притеснять. Методы были примерно те же, что и при «назначении» ни должность Главкома. В результате звания маршал авиации, положенного на должности замминистра, Катрич не получил.

Понимая, что работать в такой обстановке и без того измотанному несправедливостью Катричу невозможно, нашли ему вроде бы подходящую «маршальскую» должность командующего авиацией стран Варшавского договора. Должность «номинальная» – генерал без армии. Но и здесь задуманное не вышло. Маршала Катрич так и не получил. Как говорили знающие люди, – с подачи того же Бугаева, воспользовавшегося старой дружбой с Генсеком.

Последний раз я встретился с Катричем, когда он исполнял свою последнюю должность. Было это где-то в середине 1970-х гг. В Монино проводили военнонаучную конференцию ВВС. Вошел я в вестибюль Дома офицеров, где проходила конференция, и увидел группу генералов, стоявших у стены. Проходя мимо, я посмотрел на них и впереди увидел вроде бы знакомое лицо. С трудом узнал Катрича. Когда мы с ним общались, я часто любовался им. Он был красив как- то своеобразно. Ранняя седина сделала его волосы на манер чернобурки, а на смуглом лице горели ярко-голубые глаза. Теперь же это был старик, абсолютно седой, с большими залысинами. Его всегда горящие глаза потускнели.

В заключение скажу, что очень сожалею, что Алексей Николаевич Катрич не стал Главкомом ВВС. Убежден, что это был бы лучший Главком, по крайней мере из тех, под знаменами которых проходила моя служба в авиации. Обидно, что вместо этого всю оставшуюся жизнь его преследовали обиды и несправедливость.

Владислав Морозов

Р-40 с красными звездами. Часть 2

В Заполярье, где ленд-лизовские истребители были распространены более, чем на других фронтах, Р-40, как это ни странно, пошли в бой позже, чем под Москвой или Ленинградом. И если «Харрикейны» появились в частях Карельского фронта и Северного флота в октябре 1941 г., то первые «Томагавки» и P-40B/C/G предназначенные для этого участка фронта, прибыли в Мурманск только в январе 1942 г., на судах конвоев PQ-7 и PQ-8.