Авиация и время 2005 05

Испытания первой машины продвигались, и настал момент, когда мы закончили практически всю программу, почти все задачи выполнили. Остался только вопрос прерванного и продолженного взлета, но для этих испытаний нужен был аэродром с очень длиннои ВПП, например, такой, как в ЛИИ. Поэтому мы решили лететь в Подмосковье. К тому же, Роберт Людовикович все еще не видел самолета. Он ни разу не приезжал в Таганрог, пока шли испытания, как-то не получалось у него. Да и вообще в 1973-74 гг. он там очень редко появлялся. Не любил он туда ездить, ему там было неприятно, руководство завода к нему относилось очень плохо. Он это чувствовал. Еще одной причиной перелета в Жуковский стало желание показать ВВА-14 какому- нибудь большому начальнику. Ведь известно, что если новая техника осматривалась высоким руководством, то дальше с ней работать легче, какие-то шли там команды, какое-то давление оказывалось. Мы пытались пригласить Устинова, других лиц, но согласился приехать только Смирнов, председатель Военно- промышленной комиссии при Совете министров. Он был непосредственным куратором всей оборонной промышленности.

Перелет организовали через Воронеж. Промежуточную посадку предусмотрели для того, чтобы не перегружать самолет топливом. Все-таки мы к нему очень аккуратно относились, потому что потерять единственный экземпляр из-за какой-нибудь непродуманности было нельзя. В Воронеже он сделал посадку на аэродроме авиазавода, заправился, после чего благополучно долетел до ЛИИ. В Жуковском его поставили на самую ближнюю к проходной и очень удобную площадку. Работники института хорошо отнеслись к этому самолету. Обслуживали нас там буквально по первому требованию. Дело в том, что руководство ЛИИ поддерживало с Робертом Людовиковичем очень хорошие отношения. Мы выполнили одну серию прерванных и продолженных взлетов, а на вторую приехал Бартини.

Мы с ним поднялись на верхнюю площадочку КДП и оттуда следили за полетом. Роберт Людовикович сидел на стуле, а я наблюдал не столько за полетом, сколько за ним. Ему было очень тяжело в тот момент. Очевидно, его переполняли горькие мысли. Ведь с 1935 г. до 1972 г. ни один из его самолетов, вернее, предложенных и спроектированных им самолетов, не поднимался в воздух. У него было всего 4 летающие машины: «Сталь-6», ДАР. «Сталь-7» и ВВА-14. Причем ВВА-14 был лишь первой ласточкой грандиозного проекта, который, в общем-то, мог стать родоначальником нового направления развития авиации. Но уже было очевидно, что не станет. Я ему рассказывал, что вот сейчас будет то-то, а он даже головы не поворачивал. У него была какая-то сосредоточенная внимательность, даже мрачность. Мне показалось, что он мысленно перелистывал всю свою жизнь…

Выполнив намеченную программу, мы стали готовиться к показу самолета высокому начальству. Роберт Людовикович надеялся на эту встречу, и мы много раз обсуждали, как лучше преподнести машину. Ждать визита пришлось долго. Лишь к концу третьей недели мы получили указания – сегодня будут гости. Они приехали на трех машинах. Из министерства никто не появился. Были только Смирнов, кто-то из ЦК, какой-то военный и охрана. Встреча прошла очень быстро, гости осмотрели самолет, заглянули в кабину, выслушали пояснения Бартини, распрощались и уехали. Никаких результатов этот визит не принес. Стало окончательно ясно, что заинтересованности в развитии нашей темы не проявляет никто. Самолет вскоре после этого перелетел обратно в Таганрог.

Полет с выпущенным ПВПУ

Полет с убранным ПВПУ

Испытания поплавков