Аврора. Заря сгорает дотла (СИ)

Винтажнейшее зеркалище в полный рост. Аврора прокружилась так и эдак, да притихла. А хороша ведь, и этот цвет так ей к лицу, и эта сумочка на поясе... Тоже его подарок. Щеки запылали румянцем, и захотелось сбежать от самой себя.

— Ну, как это все принять, — прошептала Ро.

Осторожно открыла дверцу гардероба. Там висело еще одно платье, цвета весенней зелени. Плащ с капюшоном. Две пары туфель в цвет обоих платьев: этого и того.

— Невероятно.

Ро надеялась отдохнуть, спрятаться, а он тут — всюду! Топнула своим желтым тапком, взвизгнула и отправилась осматривать кабинет.

— Я... отработаю. Как-нибудь.

В кабинете обнаружилась огромная черная грифельная доска с мелком, бюро с шикарным стулом, обитым кожей, небольшая лаборатория. Пыльники с мебели Ро сняла и сложила в углу — он сам сказал, что это будет ее дом, в конце концов, императрица Исмея издала указ, это ее воля. Она даже сопротивлялась, как приличный человек.

Склянки, фиалы, перегонный аппарат, пиалы, ступы и пестики — лабораторный стол напоминал Тауроновский, только вот качество местных предметов оставило друида из Альпурхи далеко позади. Все же, дом принадлежал некогда королевскому дознавателю и зельевару... Значит, мать Фаррела варила зелья - вот откуда он все про них знает...

Одна стена — сплошь книжные шкафы, от пола до потолка. Отдернув занавеску, заменявшую пылевой чехол, и, к своему удивлению, не стряхнув не себя ни чуточки пыли, Ро ахнула: тут содержимое осталось на месте. Свитки, книги, закрытые на ключи и прикованные цепями, неподъемные. Корешки: «Флориография», «Жизнеописание царственного первооткрывателя чудесного источника Неррита Первого», «Секретная жизнь под пологом леса», «Этика и история»,.

Кресла. Шахматы! Кофейный столик! Окно в сад. Картина с мельницей на горе. Ро коснулась ее рукой, слегка сдвинув. Ах, вот и он — сейф. Ро подобрала ключ; отбрасывая входной и от двери в сад, это оказалось нетрудно. В сейфе обнаружились мешочки и письма. Ро ахнула, уронила ключи и отступила.

— Он... настолько мне доверяет?!.

Развязала ближайший мешочек: золото. На письме мелькнуло имя отправителя «Грир Вайд». Должно быть, его отец?.. Внезапный стыд залил все ее существо.

— Да чтоб он вообще сгинул из моей жизни!

Дрожащими руками Аврора Бореалис подобрала ключи с пола, захлопнула сейф, повернула ключ, повесила на место картину. Поспешно обратно накрыла все чехлами и побежала вниз, в кухоньку под лестницей.

Отдышавшись и влив в себя остатки пульфита прямо из котелка, Ро решила:

— Вот теперь напишу ему. Поблагодарю, но скажу, что это слишком... Или... что сказать?.. — она взъерошила волосы и заходила по маленькой комнате взад и вперед. Вышла в сад, под тень яблони и двух елей. Понюхала цветок шиповника. Аромат умопомрачительный.

— Отвергнуть — оно вообще правильно?.. Не будет ли это еще куда более черной неблагодарностью? Но надо остановить господина дознавателя в его заботе и подарках. И... поговорить. Ах, он ведь хотел поговорить... А я... Глупая, капризная Ро! Ты здесь — чужая, ты не можешь выбрыкивать что в голову взбредет! Решено. Больше игнорить господина дознавателя не просто нельзя, это уже неприлично. Кстати... как написать-то, на чем и чем?

Вспомнила стол-бюро в кабинете. Там вроде бы была чернильница. Твердым шагом поднялась по лестнице. На третьем этаже, судя по всему, находился чердак. Наверное, там детские вещи Фаррела и пылятся. Заглянула в сундукм — так и есть. Но она не станет копаться в них. Ей... стыдно перед ним и... что это за чувство такое? Трепетное, будто... благоговение или... влюбленность?

— Нет, нет, нет, — приложила Ро руки к сердцу, остановившись у двери кабинета. — Только этого не хватало! Никакой влюбленности, Зоряна, мы же договорились!

Зоряной ее называла мама, когда сердилась. Потому так же ее ругали Соция, Агора и Совесть за проступки.

— Я напишу ему, что... я благодарна. И что постараюсь восполнить все затраты. И что пусть он не переживает — я не стою его внимания... Я не сбегу и постараюсь вести себя примерно...

Ро стянула чехол со стола, отыскала чернильницу — не засохла. Вытащила перо, окунула... Это ведь так делается? Листки бумаги обнаружились в верхнем ящике стола.

Аврора едва коснулась листка и тут же задумалась — а как к нему обратиться? «Уважаемый»? «Дорогой»?.. И посадила кляксу.

— Ё!

Листок был скомкан и полетел на в сторону. На втором листке Ро решительно начертала: «Ваша светлость!».

Учтиво, без фамильярности и нейтрально. Так его все называют.

«Благодарю вас за вашу доброту».

На слове «вашу» перо начало царапать бумагу, и чернила выдохлись. Ро цокнула языком, вновь макнула перо в чернила, и «у» и «до» вышли ужасающе жирными.

— Кошмар! — воскликнула Аврора, всплеснув руками.

Каскад маленьких клякс упал на листок, бюро, и дощатый пол. Горе-писательница охнула, начала оттирать пальцами чернила со стола, потом упала на колени и продолжила свое дело на полу. Посмотрела на свои руки, да так и села.

— Это безнадежно, — вздохнула.

Вытерла руки о испорченный лист, как могла.

Встала, подошла к доске. Взяла мелок.