Азюль

Сегодня «день куриной ножки», это «сытый» день для доброй половины азюля. В среду, когда нашему брату перепадает свиной шницель, арабы, бангладешцы, пакистанцы — все, кто считает себя верным последователем пророка Магомета, едят только рис. Что касается меня, то мои дни, в свою очередь, не очень сытые, как раз из-за этого риса. Я его не очень люблю, может даже не люблю, но здесь в терминах разобраться сложно, ибо я его просто не ем. Тем более без приправ, тем более каждый день. А при отсутствии другого гарнира приходится довольствоваться усиленной порцией мяса, доедая за Катей и Машей. Сегодня Бог меня решил вознаградить за утренние муки и послал неожиданно много макарон. За это искреннее спасибо. Настроение заметно улучшилось.

Ближе к вечеру Катя с Машей отправились навещать афганцев. Мне ничего не осталось, кроме как идти в тридцать третий. Там, размеренно, бездельничая сидела все та же компания. Молчали, каждый под своим предлогом. Я приссоединился к обществу и замолчал о своем. Стук в дверь прервал благодатную тишину и наш, бесспорно глубокофилософский полет мысли. Пришел Петя.

— Мужики! Филипп сказал, что у вас пиво есть. У него закончилось, так я хочу у вас взять.

Это прогремело, как гром среди ясного неба, ибо все уже давно потеряли надежду. Борис, как с катапульты соскочил со своей верхней полки и засуетился, вытаскивая поспешно две банки.

— П-п-пожалуйста! Сколько?

— Да пару штук.

Петя взял банки, протянул две марки и, поблагодарив, ретировался. Мы принялись бурно обсуждать события, а Юра даже заявил, что Петя будет теперь нашим постоянным клиентом.

Где-то через минут сорок в дверь опять постучали и вошел высокий, и худой, как палка, негр. Он начал вести переговоры на английском и заявил, что требуется пиво, причем десять банок, так как он там что-то негритянское празднует, а другой русскмй коллега не продает. Бог знает, почему он столь избирателен во вкусах и хочет совершить покупку именно у русских. Может это связано с воспоминаниями детства, когда в его стране все товары имели ярлык «Made in the USSR», может с тех же времен у него осталось в голове, что «все советское — все отличное». Впрочем пиво наше вполне, не хуже советского. В обмен на бумажку в десять марок, ему торжественно вручили десять банок вместе с пакетом, куда пиво сложили. Пакет сошел за бесплатный подарок фирмы.

Итак, дело пошло. Это был грандиозный и ошеломляющий успех. Даже Боря такому повороту событий страшно удивился и под торжественные взгляды вычеркнул долги из записной, а мне выдал аж две банки пива. Я протянул ему еще две марки и сказал, что всех угощаю. Банки выдали, правда Боря угостил сам себя.

Пиво пошло, хорошо подгоняемое чуством общей удовлетворенности. Я занял остальных обычными рассуждениями о полезности обладания немецким паспортом. Юра бил себя в грудь, утверждая, что его паспорт уже выписан. Лене в свою очередь на него по фигу. Боря ухмылялся, как обычно. Прескучившись и этим занятием, мозг выдал новую идею…

— Боря, — обратился я к нему, — а ты, случаем, в преферанс не играешь?

— Отчего ж, — с энтузиазмом ответил он. — Давай, но нужен третий.

За неимением более достойных кандидатов, обратились за помощью к Юре с Леней, находившимся под боком. Юра заявил, что играл в преферанс очень много, хорошо, ни разу не проиграл, но с нами играть не будет. Леня уломался посоперничать, хоть играть и не умел. Обучение коллеги Лени превратилось в маленький цирк, но, помучавшись час, мы что-то втолковали ему и заявили, что быстрее всего учишься, когда играешь на деньги. Он по неопытности своей и поверил. Быстро расписали пульку в двадцать, Леня умудрился проиграть пять марок, хоть и ставили по пфенингу за вист. Чтобы всадить столько денег, нужно играть виртуозно скверно, но он с задачей справился. Боря страшно обрадовался, хоть и выиграл чуть-чуть. Я довольно потирал руки.

— Ну что, еще по одной? — оптимистичный Боря уговаривал Леню, но тот не поддавался. — Ладно, давай, я всех угощаю! — последний аргумент убедил, и мы продолжили.

Новая игра пошла с новой силой. Теперь решили писать пульку в пятьдесят. Инициатива пришла от Бори и я его честно предупредил, что сам был против. Потом у него оказалось достаточно причин жалеть о своем предложении. Но пока мы играли. Играли серьезно. Леня от партии к партии играл все хуже и хуже. Все повеселели от пива, я радовался, что решил вначале угостить, вспомнил своего друга, призывавшего быть щедрым, потом, мол, отплатится…

— Давай, Боря за мой счет еще по паре! — махнул я рукой. — Пить, так пить!