Азюль

Друг мой сидел тоже в своего рода лагере. Живут здесь все такие же как и он переселенцы, домики у них ничего, но в квартире по две семьи. Сели, выпили, поели. Он рассказывал о себе, я о себе, жаловались на Германию, вспоминали Россию — короче, занимались обычным делом всех иммигрантов. Он не работал, а учился на каких-то курсах языковых. Ему за это платили около тысячи трехсот, как он говорит. По моим представлениям это вполне сносная сумма за безделие.

Каждые пять минут в комнату забегал кто-нибудь, то взять видиокассету, то предложить выпить, то еще чего. Маленький черный еврейчик по имени Игорь, явился к нам и поинтересовался у Валеры, что он делает. Не дождавшись ответа показал две бутылки «Шери бренди». Валера недоверчиво посмотрел и спросил, пробовал ли он его.

— А как же?! Проверенно: мин нет!

Ему представили меня.

— Ну и как на азюле?

— Как… Мины проверяем каждый день.

Я уже успел привыкнуть, что вся моя жизнь в Германии — это сплошная цепь попоек. Изо дня в день, так или иначе, меня втягивали в компанию. До Германии во мне жило убеждение, что русские — это самый пропойный народ в мире, но здесь я понял, что это совсем не так. К какой бы ты нации не принадлежал, но стоит добраться до дармовых денег, как начинаешь спускать их на спиртное. Не имею ничего против, особенно, раз деньги дармовые, но если превращать это в привычку, то ничего хорошего не добьешься. Я дал себе слово прекратить с этой ерундой, но напоследок напиться, причем, не откладывая дело в долгий ящик. Втроем взялись мы за шери, и одновременно с этим они делились со мной опытом жизни.

— Тут рядом с нами казахи живут, — жаловался Валера, — так они не успеют прибыть, тут же плакать начинают. Корова у них там осталась, лошадь, пришлось знакомым продавать, жалко, мол скотину! Вот заботы тоже!

— Да-а! — я задумчиво покачал головой. — Может мы там тоже должны были корову завести, так, глядишь и остались бы…

— Не-е! — шери уже схватывало его голову и она качалась вовсе не в такт словам. — Мне корова ни там ни здесь не нужна. Вообще, у меня там все было! По правде! Вот тут и наши сядут вечерком и плачут — у них все было! А ни хрена у них там не было! Только придумывают теперь. Друг перед другом выпендриваются. И плачут, что здесь нехорошо, а там все будто было. Не поймешь их, жидов этих… А я не страдаю! Что еще надо? Вот ни работать тут не надо, ничего. Пособие капает, жить дают.

— И не скучно тебе?

— Скучно! Поговорить почти не с кем… — он вяло махнул рукой. — Все пьем да пьем! У меня библиотека багажом идет, да все никак не доберется, черт бы их драл!

— Так иди работай. Какие у тебя проблемы? Разрешения на месте. Может на работе не заскучаешь…

— Заскучать не заскучаю. Но на какой мне хрен та работа? Я так за штуку имею в месяц и ничего для нее не делаю, на курсах появлюсь только. А работа что? Там нужно пахать и заплатят чуть больше той штуки, учитывая налоги.

— Ну ты прав, — а что? Он прав! Так вот.

Время медленно бежало, глаза мутнели от этого красно-кровяного шери. Скорбь по оставленной родине уже исчерпали по паре раз, так перешли на полный разнобой. Со мной делились опытом, я слушал.

— У меня есть страховка, — заплетающимся языком рассказывал мне Валера, — что, если мне адвокат нужен — пожалуйста. У меня есть страховка… Тоже одна есть. Я прихожу, к примеру к Игорю домой, повернусь и хлопну его вазу об пол, а ему денег за нее заплатят.

— Так иди скорее поперебей все к чертовой матери! И пусть мне денег дадут, — радостно предложил ему Игорь.

— Нет, нет, нет! Я сейчас пьян: нельзя! — он отрицательно помахал головой.

Мы помолчали, обдумывая преимущества жизни здесь. И вправду, кто в совке за разбитую вазу платить станет? Потом Валеру осенило и он уставился в мою сторону.

— Павел! — его языком, как и мозгами, явно игрались сейчас спиртные пары. — Вот ты, когда был хозяином фирмы, скажи сейчас: тогда ты был доволен?

— Я не знаю, Валера! Мне было об этом некогда думать.

— А я сейчас доволен! Мне пока ничего не надо! У меня на счету пятнадцать тысяч марок лежит, я ничего не делаю — и хорошо!

— Молодец! — я тупо на него посмотрел.

— Вот — Леня! Ты помнишь Леню?

Леню я помнил, немотря на выпитое шери. Он был нашим общим другом. Я кивнул.

— Вот Леня имеет под тысячу марок в месяц, там в Киеве. А носится для этого по всему Советскому Союзу, как дерьмо в проруби, рэкетирам деньги платит. Ты, кстати, рэкетировал?

— Ага!

— И как?

— Хорошо.

— Вот, посмотри на него Игорь, он — деловой человек. Был большой человек, а сейчас сидит здесь на азюле, в Германии.

— Да-а, повезло, — согласился Игорь.

— Это чем мне полезло? — поинтересовался я на всякий случай.

— А Бог его знает! — мы чокнулись.

— Я тебе Паша, только одно сказать хочу. Знаешь, я вот все сюда рвался. Скорей, скорей… А теперь мне назад хочется, не совсем, а так, побывать, посмотреть…

Утром следующего дня я мог с полной уверенностью заявить, что развеятся удалось на полную катушку. Так, что больше просто уже не лезло.