Азовский гамбит

– Уймись, оглашенный, сил нет, дай поспать еще часок, – вяло отозвался Панин.

– Э нет, я такой человек, коли что надумал – все, беспременно добьюсь. Вот, скажем, решил, что нынче утром с тобой рыбца будем брать, значит, так тому и быть! Да ведь я тебе на днях про то говорил, а ты кивал, соглашался. Так что назад поздно сдавать. Одевайся, да пошли скоренько.

– Так и быть, черт языкастый. Уломал, – отозвался Федор, едва не разорвав рот от зевоты.

Он уже и сам припомнил про тот уговор, так что стало неловко перед казачьим есаулом – что ж это за царев стольник, коли слова не держит? Пришлось скоренько подниматься, благо особо снаряжаться не требовалось – рыбалка, тут ни сапог, ни кафтана не надо. Так, в штанах и рубахе, босиком, прихватив только пистоль да саблю на перевязи – на всякий случай, они и пошли к Дону, где их уже ждала малая легкая плоскодонка.

– Садись на весла, а я столкну на воду, – деловито распорядился Мишка. Феде оставалось лишь молча выполнять.

– Ишь какая красотень вокруг. А тишина! Скоро придет враг, так не станет роздыху от грохота пушечного, тогда припомнишь это утро да скажешь спасибо рабу Божьему Михаилу.

– Это да.

– Местечко одно знаю, бровку речную, там и дно глинистое, и песочек, сырть такое любит, косяками держится против течения. Сейчас лов начнем, а после и ухи наварим, и жереху спроворим, у меня баклажка припасена с хлебным винишком, благодать, одним словом!

– Я смотрю, ты все продумал…

– А как иначе? Я ить тоже теперь человек начальный – положено мне башкой соображать!

– Это верно. Я слыхал, на днях гонцы наведывались к атаману?

– Ногайцы. Засылали к нам людей для проведывания, крепко ли мы держим Азов.

– И чего хотят? – насторожился Панин. – Они ведь с Волги ушли, теперь в Крыму обретаются. Хану служат.

– Так-то оно так. Не от хорошей жизни сбежали, калмыки их теснят шибко! Сперва большие ногаи откочевали к Перекопу и реке Молочные Воды, а следом за ними и Казыев улус с Кубани отбежал до Крыма, перейдя Дон.

– Малые ногаи – данники хана, а вот большие – шерть давали царю, стало быть, они изменники, раз к врагу переметнулись. Похватать их и в Москву отправить, пусть там о бедах своих рассказывают!

– Больно ты скор на расправу, господин полковник, – усмехнулся Татаринов. – Сам посуди, куда им деваться было? От Москвы подмоги нет, а без нее супротив одоспешенных копейщиков не выстоять. Слыхал, как калмыки ловко пикой орудуют? Не хуже, чем иные гусары! Вот бы глянуть на сшибку ихних батыров с ляхами! Дорого бы отдал!

– Может, еще и посмотришь, – снова зевнул Федька. – Тайши калмыцкие под руку государя просились, обещались в случае войны не менее десяти тысяч конных воинов выставить. Глядишь, и к нам на подмогу придут.

– Поглядим, увидим, – пожал плечами Мишка и продолжил гнуть свою линию: – Я же тебе про иное гутарю. Как оказалось, татары ногаев неласково приняли. По Молочной не дозволили кочевать, загнали в Крым, а там рассажали по деревням врознь по пяти человек на деревню, а заодно много скота у них разволокли щедрые хозяева!

– И что, теперь все обратно захотели?

– За всех не скажу, но многие. Тем более что слушок прошел, будто государь собирается калмыков тех замирить и войско на них послать. Вот и думают, не получится ли им обратно в свои кочевья вернуться.

– Дела, – хмыкнул Панин. – Значит, русские должны теперь с калмыками воевать, чтобы ногайцам никто разбойничать не мешал?

– Пусть думают что хотят, главное, чтобы в походы с татарами не ходили. Поэтому ты вести свои про то, как тайши с государем уговариваются, попридержи пока. Не пугай мурз раньше времени.

– Ладно. Только надо с Родиловым про то дело переговорить сегодня.

– Давай-давай. Но сначала рыбец! – довольно ухмыльнулся Татаринов.

Азов – город небольшой, и даже на его самой просторной и широкой площади разом вместить без малого пять тысяч усатых, бородатых и чубатых, опоясанных саблями суровых православных воинов нечего было и думать. Потому круг собрался на берегу Дона, под стенами Топрак-кале. Там, где прежде шел у татар торг, куда сгоняли ясырь – русских полонянников, угнанных с родной земли в рабство.

– Государь Иван Федорович припасу нам зело щедро прислал и жалованье, опричь того подмогу сильную, целый полк людей ратных во главе с нашим давним знакомцем – стольником и полковым головой Федором Паниным! Вон оне стоят, – махнул рукой в сторону выстроившихся поодаль ровными шеренгами под государевым знаменем солдат-охотников во главе с их бравым и принаряженным ради такого торжественного случая командиром.

– Любо! Це дило! Верно! Добре! – полетело над Доном многоголосое одобрение.

– Пушек прислали крепких, розмысла нам в подмогу, лекаря доброго с припасом от всяких ран, а еще пожаловал нас государь хоругвью войсковой, шитой златом и шелками в кремлевских палатах!