Баба Яга прибудет из Парижа

– Поверьте, если уж у меня не получилось, а я повар со стажем, то вам здесь вообще ловить нечего. Те арендаторы сразу уехали. Да и аренда слишком большая. Не потянете.

– Это понятно. Что ж мы, дураки, что ли, на чужие грабли наступать…

Повернулись и пошли молча в машину. Армянин долго смотрел нам вслед. Потом на прощание помахал рукой.

– Так мы не будем здесь открывать кафе? – Петька расстроен.

– Почему не будем? Будем. Еще как будем. Мы даже сегодня приедем и его снимем. Он к пяти помещение освободит. А я тем временем с главным инженером созвонюсь, чтобы помещение не ушло к другим арендаторам. Хорошая вещь, надо брать.

– Так он же разорился. Он же ясно сказал, – высказалась моя подруга. Она решила послушаться горе-предпринимателя.

– Послушайте меня внимательно. Во-первых, он хреновый повар. Альбина Владимировна пробовала его стряпню. Гадость редчайшая. Во-вторых, его ошибка в том, что он неправильно определил ценовую политику. Яппи в общепитовскую столовую не пойдут. А его кафе было на этом уровне. Даже заводские рабочие там не стали бы питаться. Не соответствовало данное заведение работающим здесь менеджерам.

– Поэтому и разорился? Неужели все так просто? – подружка моя воспряла духом.

– Ты свое кафе вспомни, когда к нам в агентство пришла.

– Помню. Мы также разорились. В долгах были и всем знакомым должны. Хорошо, что я к вам в агентство пришла. Мама была против, а я пошла. И не зря, как оказалось…

– Теть Ира, так это ты кафешку их раскрутила?

– Не совсем…

– Чего? Не совсем? Ты не скромничай, подруга. Твоя заслуга, что мы не закрылись и из долгов выкарабкались. И только твоя. Ничья больше…

– Тогда поверьте, это место – Клондайк. Если бы он нанял толкового специалиста, то был бы сейчас в шоколаде. А поскольку он жадничал, то разорился. Я вообще удивлена, что он так долго продержался. Наверняка пытался выкарабкаться и залез в большие долги. Мы вообще ему должны сказать спасибо.

– Это за что? – спросили все трое хором и уставились на меня.

– За то, что он потенциальных арендаторов отпугивал своими страшилками от помещений. До нашего приезда отгонял конкурентов. Как будто для нас старался. Вон мужики от страха даже помещения смотреть не стали. Так что спасибо тебе, Армен. Дай бог тебе здоровья.

– Откуда ты знаешь, как его зовут? – спросил Никита. И опять все уставились на меня.

– Чего глаза так выпучили? Он сам в разговоре часто свое имя называл.

– Не называл, – противоречит Петька. Не помнит, что армянин говорил.

– Он не представлялся, – вторит ему Никита.

– Как он рассказывал, помните? Дословно напоминаю: «Я сам себе часто говорил: «Армен, зачем ты снял эти хоромы?» Вспомнили?

– Точно. Он именно так странно говорил. Я не обратил внимание, – подтвердил Петька. Ну, хоть к Петьке память вернулась…

– Значит, снимаем помещение?

– Снимаем. Вот сейчас я позвоню кому надо, и мы это место застолбим.

Я стала звонить главному инженеру. Он дал добро и даже обрадовался моему звонку. Или мне показалось? Потом я связалась с гендиректором, и вопрос был решен. Нас ждали к пяти на подписание договора аренды выбранных нами помещений. Управляющий еще о чем-то поговорить со мной хотел и жаждал меня видеть. Я, честно говоря, думала, что снять помещение окажется трудной задачей.

– Ну что? Мы основное решили. Ирина, тебя к маме завезти в кафе? –спросила я Вострикову.

– Так вы тезки? Я между вами потом сяду и загадаю желание, – сказал Петька. Он у нас в каждой бочке затычка. В любой разговор норовит залезть. Надо заняться его воспитанием…

– Да ради бога. Мы уже привыкли, – ответила подруга. Она рада, что мы застолбили помещение.

Пока Ирину везли, договорились, что аренду оформим на Никиту. На его предприятие. Потом переоформим договор, когда свое предприятие откроем. А пока так сойдет. Главное – не упустить помещение.

– Завтра надо будет наметить план работ. Небольшой ремонт требуется. Оформление переделаем. Оборудование закупить и завезти, – сказала я.

– Давай у этого армянина выкупим? – предложила тезка.

– Нет. Новое лучше купить. Современное. Хотя там посмотрим. С твоей мамой надо поговорить. Она в этом оборудование лучше нас разбирается. Но это все завтра.

– Мне на подписание подъехать?

– Как хочешь. Можем за тобой заехать, чтобы тебя забрать. Времени осталось немного. Просто у нас не совсем приятные дела. Извини, Ирина, но с собой тебя взять не можем. Случись что, нам потом Альбина Владимировна голову оторвет.

Довезли подружку и поехали к Петькиной матери. Дверь нам никто не открыл. Но в квартире слышны были крики, как будто кого-то убивают. Петька быстро открыл замок своим ключом. Там какой-то жирный мужик избивал его мать. Никита стал мужика успокаивать, тот схватил нож и попер на Никиту. Петька не выдержал и огрел дурня сзади табуреткой по голове. Жирдяй упал на пол. Хорошо, что ни обо что дополнительно не ударился.

– Петя, ты его насмерть убил! – мать Петькина заорала, как резаная.

– А можно убить не насмерть? – решила я уточнить.

Я нагнулась над жирным уродом. Он дышал. Осмотрела голову.

– Крепкая черепушка. Ничего ему Петька не пробил. Скоро очнется.