Багдад: Война, мир и Back in USSR

И вот однажды Олег Александрович пригласил нас в гости, потчевал чаем и коньяком и в один прекрасный момент спустился на лужайку, держа у уха брикет серой пластмассы с метровой никелированной антенной, небрежно разговаривая с невидимым собеседником.

— Ух ты, — вырвалось у меня. Я видел устройство в действии впервые.

— И что, по нему в Москву даже можно позвонить?

Свобода связи казалась уже состоявшимся делом, о том, что телефоны по миру все еще связаны кабелями, сигналы по-прежнему требуют физической диспетчеризации, да и мир разделен границами, барьерами идеологии, это в голову не приходило. Купить «радио-телефон» можно было в Кувейте, но вывезти его из Багдада, и уж тем более ввезти в СССР было сложно. Несмотря на абсолютно нерабочую частоту сигнала, советская власть считала любое переносное переговорное устройство опасным, а вдруг словит оно какую-нибудь милицейскую частоту или еще хуже? Сейчас это никого не удивляет, walkiе-talkie уже даже детям не особо интересны, а тогда было впервой и… страшно. Я «радио-телефон» покупать тогда не стал, от греха подальше, но в первый же год после возвращения из Багдада заказал его в более продвинутом исполнении, из более цивилизованной Женевы и зело наслаждался беспроводной связью в своих двух комнатах на Смоленском бульваре, если бы не постоянный шум, гул, наведение частот на телевизор и прочие прелести. Как оказалось, разговаривать по нему можно беспроблемно лишь… находясь в непосредственной близости от той самой базы. Ни о каких 400 — ах метрах речи не шло, я проверял, даже спускаясь в один из вечеров, под пологом ночи, в припаркованный под окнами автомобиль, телефон «не брал», как бы сейчас сказали. Я упорно выдавал желаемое за действительное, а до появления настоящих мобильных телефонов оставалось каких-то года три…

Посол

У нашего выпуска 1977 г. наступило уже давно «время Послов». Те, кто пошел по дипломатической линии после окончания Института доросли в своей карьере до этой «генеральской» ступеньки. «Первые ласточки» были назначены уж лет пять — семь назад: Андрей Нестеренко на Кипр, Валера Шуваев из «соседней» 4-ой группы на курсе — в Ливию… Бахтиер Исламов уже «побыл» Послом Узбекистана(!) в Российской Федерации. Потом Володя Чамов, уехал Послом в Багдад, а это уже было время второй американской операции и практически начала гражданской войны. Теперь его сменил, практически без остановки в России, Валера Шуваев, и мне не терпится встретиться с ним в следующий его приезд в Москву, расспросить про Багдад 2009 года, узнать, как живут там сейчас российские граждане. (На фотографии, что он мне разрешил использовать в книге, он красуется в военной американской форме, но это же шутка, стеб, конечно, Послу оружие ни к чему).

Ностальгии по Багдаду у меня совсем нет, но, действительно, интересно, насколько поменялась жизнь в районах, которые знал, на улицах, по которым ходил. Недавно знакомый ездил в Багдад, прислал фотографии — пахнуло майской жарой, пылью улиц, запахами мат’амов(ресторанчиков) местных, те же дороги с крашеным бело-желтыми блоками бордюром, те же разбитые машины… и почти нет людей на улицах, что необычно. В мое время Багдад был заполнен разночинным людом, толпы граждан осаждали магазины в центре, по улице Эр-Рашид в воскресный день пройти было непросто, толпа! А тут — безлюдные улицы, отдельные фигурки граждан на раньше оживленных центральных улицах… непривычно как-то.

Нелегкая это работа, быть Послом в такой вот стране, да в такое время!!! Хотя, и тогда, в конце 80-ых, полагаю, это был совсем нелегкий хлеб. По наивности думалось, что уж Посол — то живет себе свободной и полноценной жизнью, ведь он «Главный Начальник» в стране пребывания, выше него нет должности в многочисленной советской колонии. Конечно, все было с точностью наоборот — по уровню ответственности, риска, самоконтроля Посол, наверное, был и остается самым «несвободным» в заграничной иерархии должностных лиц.

Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Ираке В.И. Минин казался, да и был, фигурой недоступной, встречались мы с ним лишь по престольным советским праздникам, и никогда не общались. Он не был специалистом по региону, раньше он был каким-то видным партийным функционером, по-моему. Он уехал в Союз больным очень, уже в конце моей командировки и, увы, скоропостижно скончался на родине. Больше запомнилась его жена, Нина Ивановна, которая по старой традиции зарубежных коллективов вела большую «общественную» работу, как тогда говорили(сейчас это — «социальная ответственность»), возглавляла Женсовет, т. е. формальное общественное объединение активисток из числа жен советских специалистов всех мастей, из всех категорий совзагранслужащих, организовывала кружки всякие, занималась самодеятельностью (не без моей помощи…) Не секрет, что жена Посла в «великом и могучем русском языке» в жаргоне зарубежного контингента — «Послиха». Звучит, конечно, своеобразно, но, ей-богу, никакого обидного смысла народ в это словечко не вкладывал, просто так удобнее идентифицировать человека и должность.