Багряно-алая

– Нет! – Вскрикиваю и быстро подтягиваюсь к его лицу, закрываю ему рот ладонями.

Улыбается мне глазами, умиляется, разговаривает взглядом куда красноречивее множества слов. Умоляю перестать, но этот танк уже не остановить. Действует медленно, подносит ладони к моим и медленно отнимает мои руки.

– Зачем ты это делаешь? – Спрашивает, а я пытаюсь совладать со все нарастающим ворохом чувств, что по какой-то идиотской причине распаляются все сильнее.

Да отпусти же!

Ладно. Больно, но лучше сразу в цель, чем убивать мучительно и долго.

Перехватываю его ладонь, прикасаюсь ею к моему кольцу. Он не отрывает взгляда от моих глаз, не может насыться – да черт! – но неизбежность шальной догадки смаривает любопытством. Опускает глаза.

– Когда он вернулся, он сделал мне предложение, – рассказываю почти беспощадно. Плевать, что умоляю его взглядом. Он не смотрит, а значит… бьем дальше. – И я сказала «да». Я принадлежу дьябольеру.

– Нет, – отрезает довольно мягко и снова пронзает взглядом.

Глаза темные, страстные, таинственные и… не смей!

– Сол…

– Ты не можешь принадлежать ему.

Укол стыда и непринятия тут же оскорбляют все мое естество, пытаюсь вырваться, но сама же вручила ему свои ладони. Тем ни менее пытаюсь зацепиться, пронзаю, как мне очень сильно хочется, возмущением.

– Уж от тебя укола в адрес Ойелета я не ожидала, – стараюсь, чтобы голос не дрожал.

Но он лишь качает головой.

– Нет, ты не поняла: только ты решаешь кому принадлежать.

– И я решила.

– Но потом ты выбрала меня.

– Сол! – Снова закрываю ему рот ладонью.

Он улыбается и снова ее отнимает.

– Это не изменит факта, малыш, – нежнее, глубже, проникновеннее, примирительно… – Ты…

– Нет!

– Да.

– Нет!!!

Хохочет, прижимает к себе, обнимает, погружает в запретные эмоции…

– Я выбрала его, – слабые попытки сопротивления.

– Еще нет.

– Но…

Отстраняется и гипнотизирует своей уверенностью.

– Ты же еще не вышла замуж, – улыбается.

– Но я выбрала его!

– И меня.

– Нет, – еще одна улыбка. – Сол, пойми: это просто слабость.

– И что?

– И то! Когда все закончится, я…

Осечка, какая непростительная осечка. Ахаю от невозможности… не могу, я не могу сказать ему… что?.. Нет!

Серьезность ему к лицу, но как всегда немножечко пугает. Понимаю, что за ней совсем другое, а он уже впивается в мои губы, пронзает тысячью чужих эмоций.

И я не отстраняюсь. Я обнимаю его, крепко прижимаюсь, корю себя за это, но не могу устоять. Не могу, потому что он прав…

Делаю попытку вздохнуть и только это дает мне возможность чуть отстраниться. Заглядываю в его глаза, умоляю пощадить. Но этого делать он совсем не намерен. Внимательно изучает мое лицо. Снова. Медленно улыбается, чувствуя мои ладони на своем теле.

Слабая попытка убрать руки – он нежно перехватывает и начинает их целовать. Пытаюсь выдать хоть что-то, но срывается стон…

Он закатывает глаза, наступает, позади стена, к которой он неизбежно меня прижимает… целует мои пальцы, ладонь, щекочет своей бородой, продвигается выше, касается запястья так интимно…

Дыхание сбивается стонами, он наслаждается, слизывает с моей коже свое удовольствие, готовит меня к неизбежному. Нет, пожалуйста…

Но вот его глаза добираются до моих и дыхание замирает. Пробивается, он продолжает пробиваться ко мне…

Надо спасаться. С трудом проглатываю ком в горле, пытаюсь справиться с дрожью в теле. Перебиваю ее неровным, глубоким дыханием. Хотя бы пытаюсь…

– Я выйду за него.

Выпрямляется, приближается, вообще не слушает! Да хоть усомнись, а?! Для приличия…

Опаснее, чем раньше, осторожно отвожу взгляд, ищу во всем спасение, но не дает отвлекаться, не позволяет. Улыбка на его лице обезоруживает…

– Сол, пожалуйста, – дрожу сильнее, когда он касается моей кожи, – это…

– Прекрасно, – перехватывает, забирает последние крупицы надежды.

– Тэон…

– …сейчас не здесь, – заявляет о своих намерениях.

– Но я люблю его! – Заявляю смело.

А Сол улыбается шире. Если бы не откровения, если бы я не испортила все своими дурацкими чувствами, он бы усомнился. Но он хорошо все запомнил и склерозом, даже из-за почтенного возраста, совсем не страдал.

Прикрываю глаза, выдыхаю, отворачиваюсь…

– Тебе нельзя доверять, – удерживает, не дает, призывает к себе, – ты меня обманул.

– Это не так.

– Ты меня использовал…

– …перестань.

– Но это правда! – Вырываюсь, но он на это лишь сильнее меня к себе притягивает. Сила у него понятное дело больше моей. – Ты просто хотел добиться своей цели…

– Как и ты.

– Но!..

– Но сейчас все изменилось.

– Нет, ничего не изменилось… – бессмысленно трепыхаюсь.

– Я думал, у тебя нет чувств ко мне, – разбивает меня о скалы откровений. – Думал, ты отдала их все дьябольеру. Но теперь…

– Что, теперь? Теперь ничего. Я ничего к тебе не испытываю!

Хотела бы я окатить его решительным взглядом, но получается только загнанный в ловушку зверь. Неизбежность.

– Зачем ты так, малыш? – Просит о снисхождении, убирает прядь моих волос за ухо. – Теперь все по-другому.

– И ты готов выбрать меня против своих целей? – С вызовом заявляю.

– Ну я же здесь… – ранит.

– Ну… – нельзя поддаваться! – может у тебя свободное время.

Улыбается и качает головой. Стискиваю зубы.

– Демоны лгут.