Багряно-алая

– Женщин в свою жизнь я впускаю не так часто, – все мое нутро тут же снова встрепенулось, я хотела было уже спасаться, а он невзначай добавил: – в лампе довольно тесновато для двоих.

Взглянула на него, увидела лишь улыбку и игривый взгляд, позволила улыбнуться и себе. Помню, как он реагировал на рабство, не хочу испытывать на прочность его мятежный дух. Впрочем, он действительно сдерживается и не пытается меня убивать.

Он изменился. По отношению ко мне.

Первый день проходит спокойно. Наверное, потому что после того, как я поела за трех слонов и осознала, что меня не тошнит, а силы возвращаются, я отправилась обратно в спальню, прилегла поспать и проспала целые сутки. По крайней мере избежала продолжения…

Все это время Сол был рядом со мной. Иногда я приходила в себя, выныривая из тревожных сновидений и ловила себя на том, что мне тепло и комфортно в объятиях джина. Он почти всегда не спал, и я не знаю, спал ли он вообще, или же просыпался, слыша, как возвращаюсь в реальность я.

Это терзало меня, потому что больше всего добивало лишь одно чувство: облегчение. Я не хотела, чтобы он уходил, не хотела, чтобы он оставлял меня. Это неизбежная правда, которая испытывала меня на прочность с каждой минутой все больше и больше. Не могло быть так, но и не иначе.

Когда я наконец-то почти совсем проснулась, он все еще был рядом. Обнимал меня, согревая своей интимной, запретной близостью, которую я категорически не могла себе позволить. Я должна была бороться, сопротивляться, но все это повисало в воздухе непреодолимым желанием чувствовать его рядом.

Эрих принес зелье, и я нехотя осушила его содержимое. Меня опять чуть не стошнило, но я сдержала все в себе. Все-таки я и правда стала выглядеть лучше. От «монстр ада» доросла до «утро в Шанхае» после бурной пьянки. Не знаю, как Сол все еще продолжал смотреть на меня с вожделением, потому что, как и говорил Эрих, мой суккуб буквально сдох где-то на задворках.

Я попыталась разузнать, не хорошо ли это, ведь именно эту цель я преследовала, но Эрих меня разочаровал.

– Сейчас ты связана с суккубом, – рассказывал колдун. – Умрет он, умрешь и ты.

– А… – не хотела, чтобы Сол слушал, но он, как назло, был весь внимания – можно ли его хотя бы подавить как сейчас?

Эрих понял мои намеки, вывел меня в коридор и давай объяснять.

– Руби, это не очень хорошо, – сообщает, – сейчас в тебе практически полуживой труп едва подает признаки жизни. Если бы не мое зелье и немедленное вмешательство, он бы уже отравил твое тело, и ты бы погибла.

Разочарованно опускаю глаза и делаю глубокий вздох. Ничто в этом мире не дает мне возможности решить этот вопрос скорее и без обязательного траха.

– Не бойся, – сжимает мое плечо, – сейчас ты поправишься, и я первым делом вылетаю по наводке.

Да, это я знаю, но…

– Что там с сердцем паучихи? – Интересуюсь.

– Поиск ведется, – сообщает и я понимаю, что он подключил кого-то еще.

– Ты уверен, что им можно доверять?

Эрих улыбается.

– Я глава ковена, – самодовольство на лице ему все-таки идет. – Веришь или нет, но паучиха оставила свои следы многим. В этом мире не осталось ни одного человека, колдуна или демона из тех, кто ее знает, кто мог бы испытывать к ней хотя бы нейтральные чувства.

Да уж, эта тварь располагает ненавистью к себе.

– А что до ритуала с моим именем?

– Поправишься – проведем.

– Что именно ты сделаешь?

– Я его поменяю. – Мои брови ползут вверх. – Мы вернемся по твоей памяти в прошлое и изменим его.

– Неужели все так просто?

– Тебе понадобятся силы, – объясняет. – Хорошо, что джин рядом.

Проскальзывает скрежет ревности в его последней фразе, но я это намеренно игнорирую. Не хватало мне еще его драмы.

Благодарю колдуна, и он уходит, а я делаю глубокий вздох и снова стою перед выбором: бежать сломя голову неизвестно куда, или вернуться в спальню, пойти принимать душ и снова заниматься сексом с Солом, пока он не отключится?

Ловлю себя на мысли вожделения и улыбаюсь. Да, я ненавижу своего демона, но раз он там подал признаки жизни, это уже очень хороший знак. Умирать я уж совершенно точно не готова.

И вот я на перепутье, как появляется джин, словно точно знает, что я собираюсь делать и о чем тут думаю. Подходит, снова обнимает, прижимается всем телом, сбивает мой серьезный настрой своим обжигающим дыханием. Хочет…

Разворачивает меня к себе, впивается в губы, жадно, властно, желанно…

Развязывает мой халат, выдыхаю стон, когда он раздвигает его в стороны и вот я уже снова абсолютно голая перед ним…

Ласкает мою грудь, проводит ладонью ниже, попадая в промежность. Берусь за его твердый член и начинаю массировать, призывать, суккуб подает признаки жизни, подкидывает первые картинки – я на коленях заглатываю его плоть до самой глотки… не отмахиваюсь от видения, потому что пусть лучше просыпается, чем мертвым тухнет во мне.