Багряный холод (ЛП)

Гнев вспыхнул в моём сердце, заслоняя всё остальное. С меня хватит. Хватит! Одно дело говорить обо мне в пренебрежительном тоне и винить за все ошибки, совершенные мной. Пытаясь удержать Локи в тюрьме и потерпев такую грандиозную неудачу, я не заслуживала ничего другого. Но моя мама ушла. Умерла. Её убили. Она больше не могла постоять за себя, а я не буду просто стоять и слушать грубости в ее адрес, хотя именно она умерла, служа Ники. Умерла, пытаясь защитить всех нас.

Сжав руки в кулаки, я вышла из-за полок. Алексей попытался ухватить меня за плечо, но я поднырнула под его рукой и поспешила дальше. Услышав скрип кроссовок по мраморному полу, Никамедис и Линус обернулись.

Я остановилась прямо перед главой Протектората, уперев руки в бока.

– Не смейте так говорить о моей маме. Она была хорошим человеком, и это она сделала всё, что было в её силах, сражаясь со Жнецами. Это она была той, кто спрятал от них Хельхейм кинжал. И лишь по этой причине Жнецы не нашли кинжал еще много лет назад, чтобы попытаться освободить Локи. Так что не смейте винить мою маму. Ни в чём, слышите!

– И ты была той, кто нашёл кинжал, который твоя мать так тщательно спрятала, – тихим обвиняющим тоном произнес Линус. – А теперь Локи свободен, и Жнецы вот-вот провозгласят вторую войну Хаоса. Если бы твоя мать была умной, если бы была настоящим чемпионом, то при первой же возможности уничтожила бы кинжал. Или, по крайней мере, убедилась в том, что ты никогда его не найдёшь.

Не могу поспорить с его логикой. И меня не раз мучили те же мысли. Но он говорил о моей маме так, будто та была злодейкой, как будто я была злодейкой, хотя это Вивиан виновата во всём, включая убийство моей мамы. Где был Линус, когда Вивиан меня похитила? Где был Протекторат, когда девчонка-Жнец воспользовалась моей кровью, чтобы освободить Локи? Когда убила Нотт? Почему они не пришли к нам на помощь? Почему не остановили её?

Я открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о нем и его дурацком Протекторате, когда позади меня прозвучал низкий голос:

– Достаточно, отец. Хватит.

Я обернулась и увидела Логана, выступившего из-за книжных полок.

Логан приблизился и остановился рядом со мной. При виде сына, стоящего так близко ко мне, Линус нахмурился, будто бы я могла заразить Логана безрассудством одной своей близостью. Спартанец посмотрел прямо на отца. 

– Думаю, Логан прав, – вмешался мягкий женский голос. – Достаточно споров – с каждой стороны.

К моему удивлению, позади Логана появилась женщина – красивая настолько, что могла сойти за богиню. У нее были длинные, медового цвета волосы, ярко-зеленые глаза и безупречная бронзовая кожа. Она была одета в простой черный брючный костюм, но каким-то образом ткань выглядела столь благородно, как если бы это был самый тонкий шёлк, покрывающий её высокую, стройную фигуру. А на шее мерцало золотое колье. Цепочка была инкрустирована четырьмя маленькими круглыми драгоценными камнями, а слабое мерцание рубинов и изумрудов только добавляли женщине элегантности.

При виде нее лицо Никамедиса посуровело.

– Агрона.

Она кивнула в ответ. – Никамедис.

Я гляну на Логана, приподняв брови, и до него, наконец, дошло, что я не знаю ее.

– Это Агрона Квинн. Моя мачеха. Агрона, это Гвен Фрост.

Мой рот раскрылся, но слова просто застряли в горле. Я знала, что Жнецы убили маму Логана, когда ему было всего пять, но он никогда не упоминал, что его отец женился во второй раз.

Интересно, она тоже ненавидит меня, как и ее муж? Наконец, я всё же кивнула ей.

– Здравствуйте, приятно познакомиться.

Вместо того чтобы кинуть на меня злобный взгляд, она тепло и дружелюбно улыбнулась.

– Рада наконец с тобой познакомится, Гвен. Наслышана о тебе.

Никамедис рассмеялся лающим смехом. – Бьюсь об заклад, так и есть. Ты ведь правая рука Линуса в Протекторате и в Совете академии.

Я нахмурилась. – В Протекторате? Это означает, что...

Агрона взглянула на меня.

– Да, это значит, что завтра на твоем слушании я буду среди членов Протектората.

Ее улыбка походила скорее на гримасу, будто бы мысль о моём суде нравилась ей не больше моего. Однако каким-то образом разочарованное выражение на лице придало ей еще более сияющий вид – Никамедис нахмурился сильнее.

Линус подошел к жене и поцеловал ее в щеку.

– Ты здесь, дорогая. А я все думал, когда же ты приедешь.

Агрона улыбнулась мужу. – Водитель высадил меня минут двадцать назад. Ты говорил, что будешь в библиотеке, поэтому я направилась прямиком сюда, в надежде застать тебя. И как раз заметила Логана, входящего внутрь, он подсказал, что ты можешь быть здесь.

Стоило Линусу взглянуть на жену, и его лицо смягчилось. Очевидно – он любит Агрону, и благодаря этому выражению его лица он выглядел по-человечески. Но потом он заметил, что я наблюдаю за ними, поджал губы, и блеск в его глазах потух. Почти.

Линус повернулся к Логану.