Багряный плен

В его словах я не услышала искренности или участия, поэтому не посчитала нужным благодарить за что-либо.

– Ловко вы их провели, – сказала я, просто чтобы не молчать.

– Разве? – удивился он, разворачиваясь ко мне. – Алкоголь лишь усиливает страх, а долгие беседы о суевериях и прочих глупостях в ограниченном пространстве, могут сыграть с человеком злую шутку. К тому же я сказал чистую правду, разве вы не цыганка?

Мне вдруг пришла в голову странная мысль, а он всегда решает все конфликты – вот так вот, по – чистоплюйски? Конечно, это не та ситуация, когда нужно размахивать саблей, но мне подумалось, что он вообще никогда ее не обнажал.

– И откуда вам столько известно о возможностях цыган? – поинтересовалась я. Сложно было определиться со своим отношением к нему. Нравился он мне? Скорее нет.

– Слышал, – пожал он плечами.

– Не всему, что вы слышите, можно доверять, – я ощутила, как раздражение вновь прорывается наружу.

– Можно, если источник достоверный.

И почему меня так злил его нравоучительный тон? Вроде и внешне человек приятный, наружность не отталкивающая, но этот лоск, эта чванливость портили впечатление. Весь его вид: осанка, приподнятый подбородок, будто кричали о заносчивости и горделивости. Он и помог – то мне исключительно потому, что это было продиктовано его принципами, потому что так было нужно, а не из искренних благородных порывов. Или я ошибаюсь? Насытившись нечаянным общением, я начала искать пути отступления.

– Вам не стоит осторожничать передо мной, – заявил он снисходительно, – я знаю, что вы путешествуете в трюме. Видел несколько раз, как вы выбираетесь на палубу.

От этого его знания он показался еще неприятнее, и мне больше ничего не оставалось, как гордо развернуться и покинуть его общество. Я спускалась по лестнице, злясь на саму себя. Почему я должна стыдиться себя? Почему его напыщенность так меня задевает? Даже наглость его друзей не разозлила меня настолько. Возможно, это потому, что таких как они я встречала довольно часто, а вот Арсен Адан стал для меня чем-то новым. Со мной такого еще не случалось, когда нужно было бы поблагодарить человека, а вместо этого хочется послать подальше.

К несчастью, ночь для меня на этом не закончилась. Спустя час или около того, подвыпившие военные решили спуститься в трюм. Как они узнали, что я здесь, догадаться было не трудно. Или их друг поделился знанием, или они сами сделали выводы. Судя по всему, степень опьянения дошла до той отметки, когда и байки о цыганах уже не страшны. Сердце предательски замерло, когда их смех и улюлюканье послышались с лестницы.

Я вжалась в свой угол и обдумывала дальнейшие действия. Прежде всего, очень осторожно, чтобы не вызвать звяканья, я подняла спрятанный жарут и аккуратно застегнула на шее. Это заняло довольно много времени, поскольку самой надевать его не так-то просто. Тяжесть тут же сдавила плечи, будто и не снимала вовсе.

– Эй, цыганка! – послышался подвыпивший голос. – Погадай нам!

Вслед за их другом я закатила глаза, а потом усмехнулась. Что ж, можно и погадать, только мои прогнозы могут ему и не понравиться. Я выглянула из-за бочки и хорошенько рассмотрела своих гостей. Их было двое, и обоих я видела на палубе, только теперь у каждого из них в руке была бутылка. Тот, что хотел коснуться моих волос, приложился к горлышку и сделал долгий глоток, хотя на ногах стоять ему и без того было непросто.

– Не прячься, – подхватил другой. – Мы тебя не обидим.

Они посмотрели друг на друга, а потом рассмеялись, причем у первого вино брызнуло, чуть ли не из носа, что вызвало новый взрыв смеха. Алкоголь и долгое путешествие – плохое сочетание, особенно для одинокой девушки в трюме. Несмотря на их хохот и, на первый взгляд, веселый нрав, мне было не до развлечений. Подобные забавы очень быстро могут перерасти в настоящую трагедию. Холодок пробежал по спине, когда я представила, насколько они изголодались по женскому телу.

Нужно было срочно что-то предпринять. Я осмотрелась. Кроме бочек с вином, мешков с зерновыми, пары ящиков и старой лампы, которую мне оставлял матрос, здесь больше ничего полезного не было. Один из ночных посетителей повернул голову в мою сторону, и я присела, чувствуя, как напуганное сердце толкает грудную клетку. Мне пришлось вжать голову в колени, чтобы немного успокоиться и выровнять дыхание. Что там говорил Арсен Адан? Долгие беседы о суевериях и алкоголь могут сыграть с человеком злую шутку?

– А это мысль! Спасибо, лейтенант, – пробормотала я и вознесла молитву.

Снова высунулась из укрытия. Офицеры разбрелись, пытаясь отыскать меня среди груза. Пора призывать духов.

– Не подведите, – прошептала я, сжимая кулаки. – Не играйте со мной сегодня.

Аккуратно пробралась к мешкам с зерном, развязала несколько. Сняла с лампы стеклянный футляр.

– Ты видишь её, Рабо? – прокричал один из них другому.

– Нет, – ухмыльнулся второй. – Но она где-то здесь, я чувствую.