Багровый переворот

Подполковник Старцев отложил в сторону газету, полученную утром из дипломатических источников. Поднял глаза на майора Богданова, которого пригласил на беседу, первую после возвращения спецподразделения «Дон» из Болгарии.

– И ни слова об остальном, – произнес подполковник. – Никакой попытки переворота, никаких упоминаний о вмешательстве американских спецслужб во внутренние дела европейского государства. Печально.

– Товарищ подполковник, ситуация вышла из-под контроля.

Богданов все еще пытался оправдаться, несмотря на то что его отчет об операции принял сам начальник ПГУ генерал-лейтенант Сахаровский. После возвращения из Болгарии майора долго таскали по разным отделам, пытаясь выяснить, не превысил ли он полномочия, и не мог ли каким-то образом повлиять на исход дела. Если говорить простым языком, его коллеги пытались выяснить, не убил ли он Тодорова-Горуню сам, и не допустил ли его смерть от руки Мирчо Спасова намеренно, преследуя свои цели.

Первые три дня ему пришлось провести, не выходя из здания госбезопасности. Тогда он думал, что больше не увидит ни неба, ни солнца, ни любимую жену с сыном. Елена, узнав о том, что ее мужа держат в стенах КГБ чуть ли не как узника, помчалась по инстанциям. И это было самым чудесным, самым удивительным событием. В минуту опасности она, как истинная жена декабриста, забыла обо всех размолвках и ссорах, обо всех претензиях и требованиях. Она, не раздумывая, встала на его сторону и ходила из кабинета в кабинет, добиваясь, чтобы ее мужу сохранили работу, которую она терпеть не могла.

Точку в мытарствах майора поставил генерал-лейтенант Сахаровский. После встречи с Еленой, неизвестно каким чудом добившейся встречи с ним, Сахаровский вызвал к себе подполковника Старцева, тридцать минут говорил с ним наедине, после чего составил отчет для председателя КГБ СССР Юрия Андропова и Генерального секретаря КПСС Леонида Ильича Брежнева. У Богданова с подполковником Старцевым разговор так и не состоялся до сегодняшнего дня, вот почему Богданову так важно было высказаться.

– Я знаю, Слава, в этом нет твоей вины. – Подполковник отмахнулся от рвущихся наружу из груди Богданова оправданий. – Я сейчас о другом. По данным разведки, за период с двадцать восьмого марта по двенадцатое апреля под арест попали сто девяносто два аппаратных и партийных деятеля, двести пятьдесят офицеров армии и МВД уволены или понижены в звании. Сто восемьдесят девять членов БКП лишены партийного билета. Для таких, как Анев, Крыстев, Велчев и Динов просто исключения из партии мало, так что их ждет суд и заключение. Третью часть верхушки коммунистической партии как корова языком слизала, а людям говорят, что никаких проблем в стране не было и нет. О чем думает руководство Болгарии? О чем думает Тодор Живков?

– Он победил. Остальное – не важно, – высказал свое мнение Богданов. – Мирчо Спасов и Ангел Солаков мало в чем сходятся, но в том, что Тодору Живкову не придется по вкусу идея пойти на конфликт с Соединенными Штатами, оба они были уверены.

– Для того мы и были им нужны. – Подполковник тяжело вздохнул. – В случае если бы история с американскими спецслужбами вылезла наружу, они все свалили бы на нас. Как? Не знаю, но уверен, что так бы и было. Посмотри, как они вывернули дело Тодорова-Горуни! И выстрел в висок, и предсмертная записка. Как они это провернули?

Старцев швырнул на стол записку Горуни, настоящую записку, которую майор Богданов привез из Болгарии.

– Думаю, восстановили по написанному ранее. – Богданов до листа не дотронулся. – Горуня писал ее так, что буквы пропечатывались на несколько листов сразу. Восстановить их несложно, тем более когда знаешь, что никакой графологической экспертизы не будет.

– Тут ты прав. Если выстрел в грудь с большого расстояния не приняли в расчет, то что говорить о записке. Чудовищные люди. Страшно представить, что они могли сделать с тобой, если бы обстоятельства сложились иначе. И это я послал вас на растерзание этим хищникам, которые своих не жалеют! – Подполковник говорил не стыдясь своих чувств и эмоций, невзирая на высокий пост и звание. Своими словами он будто просил прощения у майора.

– Николай Викторович, мы все равно не смогли бы поступить иначе. – Богданов улыбнулся. – В конце концов, это наша работа – защищать Родину.

– Ты прав, повторись ситуация, нам снова пришлось бы отправить вас туда, чтобы понять, насколько реальна угроза и чего СССР ожидать от так называемых союзников.

– Значит, все в порядке. Страна на месте, Живков у власти, Леонид Ильич продолжит укреплять отношения между нашими странами, а мы будем готовиться к новому заданию. – Богданов поднялся. – Разрешите идти, товарищ подполковник?

– Иди, Слава, – разрешил Старцев. – И спасибо за службу.

– Служу Советскому Союзу! – козырнул Богданов.

– Всегда служи, сынок!