Байки из грота. 50 историй из жизни древних людей

Улики

Западнее реки Роны, рассекающей Францию с севера на юг, лежат просторные равнины. Постепенно рельеф повышается, превращаясь в каменные волны, вздымающиеся несколькими огромными скальными валами, обращёнными своими романтичными обрывами на запад, к ещё более величественным горам. Высоким узким плато, подобно носу невиданного корабля, высится скала Рош де Солютре, севернее громоздится широкая круча Рош де Вержисон, южнее – округлая гора Мон Гарсен. Ныне окрестности сплошь покрыты возделанными полями и идиллическими городками и деревушками.

А тысячи лет назад тут пролегали пути сезонных миграций лошадей и северных оленей. Бесчисленные табуны проводили зимы на восточных равнинах, а в начале лета откочёвывали на запад, на горные пастбища, где трава была свежее и не донимали тучи оводов. По пути они должны были миновать проход между Солютре и Мон Гарсен. Тут-то их и ждали охотники. Не менее 20 тысяч лет подряд каждый июнь люди встречали животных в сужении между скалами. Они загоняли маленькие табунки под скалу в каменный тупик, где устраивали бойню.

В 1869 г. тут были проведены первые раскопки. После они неоднократно возобновлялись, явив беспрецедентную картину охотничьей удачи и первобытной жадности. Раскопаны лишь несколько сравнительно небольших участков, но на каких-то 12 квадратных метрах найдены 4,5 тысячи костей лошадей, северных оленей и бизонов! В целом же местонахождение занимает не меньше гектара, а мощность слоёв достигает девяти метров. Лучшим образом сохранились слои ориньякской и граветтской эпох, тут кости лошадей лежат сплошным толстым слоем, названным поражёнными исследователями «лошадиной магмой». В слое с граветтом на один квадратный метр приходится больше 11 животных! Охотничий рай, хотя и с меньшим размахом, продолжался и после. В солютрейскую эпоху охотникам доставалось больше северных оленей, чем лошадей, в мадленскую лошадей опять стало много, но к ним и оленям добавились бизоны.

Никому не известно, сколько всего тут было убито животных. По самым достоверным оценкам, их число может быть от 32 до 100 тысяч особей! Кости разбиты и обожжены, несут следы разделывания. Многие лежат в анатомическом порядке. Вероятно, туда иногда приносили добычу и из других мест, о чём говорит очень малое число костей северных оленей в граветтском слое.

Первые исследователи, впечатлённые открывшейся картиной, считали, что охотники загоняли лошадей по пологой стороне скалы, покуда те не сверзались с головокружительного обрыва вниз. Эта картина была неоднократно воплощена художниками на полотнах и стала хрестоматийной. Однако новые исследования показывают, что реальность была несколько иной. Практичные охотники не спешили утомиться, взбегая за животными на кручу и рискуя оказаться под копытами повернувших в отчаянии скакунов. Они устраивали засады на дороге, пролегавшей по дну долины, заворачивали группы по 6–12 животных с их маршрута на север и загоняли в естественный корраль, где и пускали в ход копья.

Впрочем, загон животных на обрыв – не пустая фантазия. Так делали охотники 18 тысяч лет назад в Чехии, где под обрывом Странска Скала обнаружены многочисленные кости лошадей. Сотни бизонов загнали в овраг счастливые обитатели Амвросиевки на Украине. Последние шесть тысяч лет подряд индейцы сбрасывали бизонов с десятиметрового обрыва Хеад-Смашд-Ин в канадской Альберте. Но разница этих мест с Солютре очевидна. В Чехии и Канаде нет возносящихся ввысь крутых скал, там обрывы неожиданно пересекают плоские равнины. Животные мчались по прямой и неожиданно срывались с края вниз, не успев обратиться вспять.

С другой стороны, есть и почти полные аналоги Солютре. Около посёлка Ильский в Краснодарском крае археологи многие годы раскапывают стоянку Ильскую. Её древность несравненно больше, тут около 120–130 тысяч лет назад жили неандертальцы. В сужении долины на пути миграций с равнины в горы и обратно – знакомая картина, не правда ли? – они убили примерно 2400 бизонов. Одинаковые условия диктуют одинаковые решения!

Бесчисленные табуны проводили зимы на восточных равнинах, а в начале лета откочёвывали на запад, на горные пастбища, где трава была свежее и не донимали тучи оводов. По пути они должны были миновать проход между Солютре и Мон Гарсен. Тут-то их и ждали охотники

Удивительно, но среди бесчисленных костей в Солютре почти нет останков жеребят. А ведь охота, судя по состоянию зубов и исходя из наших знаний о поведении диких лошадей, происходила в начале лета. Жеребята в это время совсем маленькие, беспомощные, казалось бы, добыть их проще простого. Видимо, люди охотились только на взрослых животных, а детёнышей выпускали из смертельной ловушки. Было ли это зачатками экологического мышления?..