Бал-маскарад

Барон Отто Виллис никого не опасался и никуда не собирался скрываться. Он жил в центре Петербурга. Барон недавно прибыл из Курляндии, где их старинный род был очень известным и уважаемым. Отто Виллис по-прежнему выезжал в свет, но он нигде не мог встретить Валерию. После скандала на маскараде, устроенного Виктором, и шумихи в прессе, она жила, словно отшельница, не выезжая в свет и не принимая никого у себя дома. Но уединение не улучшило настроение оболганной женщины. Валерия очень страдала. От переживаний она даже похудела и побледнела, с ее лица исчез румянец. Глаза ее померкли и безучастно смотрели на окружающий мир. Она могла целыми днями бесцельно слоняться по дому, не прикасаясь даже к рукоделию. Или могла закрыться у себя в комнате, никого не желая видеть из домочадцев. Веселая хохотушка с детства она перестала улыбаться. И только сынок Ванечка мог своими проделками вызвать на ее печальном лице улыбку. Видя удрученное состояние дочери, и опасаясь за ее состояние здоровья, чета Красновских решила увезти Валерию из столицы в свое имение в Воронежской губернии.

Но когда Валерия получила письмо от барона Отто Виллиса, ее настроение заметно улучшилось. В своем письме он заверял ее в своей искренней любви, предлагал дружбу и покровительство. Получив письмо от загадочного пирата, Валерия воспрянула духом, сердце ее стало понемногу оттаивать. Она не сразу, но ответила своему адресату. Между ними установилась переписка. Мать с облегчением вздохнула, она больше не опасалась за здоровье дочери. Своими впечатлениями она поделилась с мужем.

- Знаешь, муженек, кажется, у нашей Валерии все налаживается, - сказала Анна Петровна своему мужу на следующий день, когда они вдвоем пили чай на террасе.

- Что ты имеешь в виду, моя любушка? – Иван Петрович недоуменно посмотрел на свою жену поверх газеты, которую держал в руках.

- Ты что не заметил, как у Валерии сияют глаза? – разочарованно спросила Красновская.

- А что наша дочь стала выезжать в свет? – удивился Иван Петрович. – Надо же, а я старик даже не заметил такого важного события.

- Да нет же! Какие мужчины вы все-таки глупые, - досадливо вздохнула жена. – У Валерии тайная переписка с очень знатным кавалером…

- Как тайная переписка! Кхе-кхе, – возмутился Иван Петрович. От возмущения он даже поперхнулся чаем. Отставив чашку в сторону и свернув газету, он пристально посмотрел на жену: - И ты, конечно же, им потакаешь?!

Старая Красновская была не робкого десятка, но сейчас она испугалась свирепого взгляда мужа. Она поспешила сгладить обстановку: - Пойми, Иван, девочке нужен какой-то выход эмоциям.

- Перестань городить чушь! – Иван Петрович в сердцах стукнул кулаком по столу и уничтожающе посмотрел на жену: - Ты что не понимаешь, что это может привести к новому скандалу и скомпрометировать нашу дочь окончательно. Только все наладилось. Хвала Господу и низкий поклон Марии Федоровне.

- Ах, ты все-таки, не отрицаешь моего таланта улаживать конфликтные ситуации. Это моя дружба с вдовствующей императрицей спасла репутацию нашей дочери.

Анна Петровна обиженно отвернулась от мужа и демонстративно поднесла платочек к глазам, будто бы вытирая слезу.

- Ладно, успокойся, жена. Я этого не отрицаю, - миролюбиво заговорил Иван Петрович. Он положил руку на плечо жены: - Не обижайся, Анна. Я не хотел тебя обидеть. Но ты должна понять, что репутация нашей дочери…

- Какие все-таки все мужчины ханжи! – перебила мужа Красновская. – Да ты согласен запереть дочь в монастыре, только бы никто ничего дурного не говорил ни о ней, ни о нашей фамилии.

- Что делать, Анна! Такие нравы!

- Жестокие нравы для женщин! И прямо-таки вольготные для мужчин. Ну, конечно, мужчина – главный на земле, хозяин, господин! А женщина – его раба, служанка.

- Анна, прошу тебя, не начинай! – Красновский скривился как от зубной боли. – Опять эти вечные споры о том, кто главнее в семье – мужчина или женщина. Да на женщинах весь род людской держится!

- Правда, ты так считаешь?! Ты это искренне говоришь? – жена прильнула к мужу и поцеловала его в щеку. Красновский с облегчением вздохнул. Он так не любил этих семейных сцен.

Красновская не стала больше посвящать мужа в тайную перепуску Валерии с бароном. Но и сама не спускала с дочери глаз, чтобы та снова не натворила глупостей. Валерия хранила все письма в шкатулке с драгоценностями, Анна Петровна просматривала всю корреспонденцию дочери, когда той не было в комнате. Но одно письмо она все-таки пропустила. Это письмо Валерия хранила отдельно от всех писем. В письме барон Отто Виллис страстно умолял Валерию о тайном свидании. «Валерия, вы сами можете назначить место встречи, - писал барон. – Хотя я предлагаю встретиться в Сосновке. Это далеко от центра столицы. Здесь чудный сосновый лес, дачники любят здесь уединяться для прогулок. Я не причиню вам никакого вреда. Вы можете переодеться в мужское платье. Вас никто не узнает. Никто не будет знать о нашей встрече. Умоляю вас, ответьте мне согласием!»