Бал потерянного времени

Леон – настоящий смельчак, этого у него не отнимешь. Не зная ни одного танца, он просто смешался с танцующими, на этот раз вместе с Элоди. Я невольно засмеялась, глядя на него. Было видно, что он не имел ни малейшего представления, сколько надо пройти шагов и когда повернуться. Но он как-то водил Элоди среди других пар, и они почти не бросались в глаза. И прежде всего потому, что в масках и париках они были неотличимы от остальных гостей.

Вдруг ко мне тоже протянулась рука.

Я заморгала и почти застыла на месте от испуга. На меня смотрел Матс. Он... хотел танцевать со мной!

– Ведь мы не должны привлекать к себе внимания, – прошептал он и улыбнулся краешком губ.

Я испуганно сглотнула, представив себе, что сейчас окажусь на танцполе, и всё же взяла его руку.

– Присмотрите за Бенно? – торопливо попросила я Виллема и подтолкнула к нему брата. – А ты ни на шаг не отходи от Виллема, – строго наказала я ему.

Бенно кивнул, а Матс уже тянул меня в круговорот танцующих. Музыка зазвучала ещё громче, и мне стало ужасно жарко. Никогда ещё я не стояла так близко к Матсу.

К счастью, на мне была маска, и она закрывала мои красные щёки. С другой стороны, хорошо бы сейчас увидеть Матса без маски. Мне было трудно понять, что сейчас творится в его душе.

– Ты узнаёшь их? – спросил он у меня через пару минут, ведя меня в сторону немолодой пары.

Я была так озабочена тем, чтобы случайно не отдавить Матсу ногу, что пока ещё не смотрела вокруг.

– Возможно, это родители Рафаэля, – прошептал Матс. – Как думаешь?

– Да, это они, – сказала я. Теперь и я уловила возможное сходство. Отец Рафаэля был коренастый мужчина с брюшком. Но самое главное – у него тоже не было одной руки. Я заметила это ещё во время турнира. Такое не скроют никакие маски и костюмы.

В отличие от мужа мать Рафаэля была очень маленькой и худой. У неё были светлые волосы, и на турнире она укладывала их в замысловатую высокую причёску.

Леон и Элоди, кажется, тоже их заметили – они всё время танцевали рядом с ними. Мы с Матсом, переглянувшись, тоже стали двигаться в их сторону: может, мы сумеем подслушать их разговор, если окажемся рядом. Но родители Рафаэля танцевали молча, а маски скрывали их эмоции, и мы не могли определить, тревожатся ли они за своего сына.

Мне очень хотелось спросить их об этом, вселить в них надежду, сказав, что мы ищем Рафаэля. Но тут мелодия закончилась, и пара ушла с танцпола.

Леон знаками дал нам понять, что они с Элоди пойдут за ними. А мы с Матсом остались на второй танец.

Если здесь родители Рафаэля – значит, наверняка должны быть и родители Эллы.

Следующая мелодия, которую заиграл оркестр, была более медленной, и кружившийся вокруг нас вихрь сменился спокойными шагами. На миг я испытала облегчение, потому что не успевала запомнить все движения, но тут Матс неожиданно прижал меня к себе, и у меня замерло сердце.

Я и в нормальной обстановке тонула в тёмных глазах Матса. Иногда он смотрел на меня так, будто я единственная девушка на свете. Сейчас в его взгляде было столько тепла, что я даже поверила: всё будет хорошо. Пока Матс смотрит на меня так, мне не страшно ничего на свете, и я просто... счастлива.

Я вдруг поняла одну вещь. Если я сейчас не решусь сказать Матсу о своих чувствах к нему, то, наверное, не решусь на это никогда. Но тут же засомневалась: а что, если Матс всё-таки разочаровался во мне и мои чувства его уже не интересуют?

Нет, я должна рискнуть. Правда, я не могла представить ничего ужаснее, чем получить от Матса отказ, но... эти мысли не могли меня остановить. Я просто лопну, если наконец не скажу ему об этом.

И тогда я прижалась к нему ещё ближе и увидела, как он вытаращил глаза. Вот и наступил тот самый момент. Я больше не могла притворяться, что всё нормально. От волнения у меня шумело в ушах. Будь что будет.

– Матс, – выдохнула я и сглотнула. – Я... в общем, я... – Сердце мчалось галопом. – Я давно хочу сказать тебе одну вещь. Но... до сих пор я этого не сделала, потому что... ну да...

– ...потому что думаешь, что я всё ещё злюсь на тебя? – спросил он. – Да я вообще никогда не могу на тебя злиться. – Он криво усмехнулся. – Во всяком случае, дольше двух минут. Да и то если очень постараюсь. Но иногда всё равно делаю так, чтобы ты не думала, что ты...

– ...что я тебе нравлюсь? – прошептала я пересохшими губами и торопливо выдавила: – Ты... ты мне тоже нравишься. Даже очень. И мне кажется, что не только нравишься, а даже больше.

Матс неожиданно остановился, и я действительно чуть не наступила ему на ногу. Он молчал. Ужасно долго. Слишком долго. Неужели я всё просто придумала?

Я умирала. Здесь и сейчас.

– Почему... почему ты не говорила мне об этом раньше? – У Матса был такой взгляд, словно ему что-то упало на голову. – После того случая на турнире я думал, что ты не хочешь, чтобы мы дружили, как раньше. Ты всегда как-то странно смотришь на меня, когда я рядом.

– Только потому, что я нервничаю, – призналась я.

– Но... Ты для меня самая классная девчонка на свете! Ты ведь сама знаешь! Почему ты так долго... – Матс замолчал, а я после его слов чуть не упала.