Баламутки

Вид у него был так себе: на лице и затылке выступила испарина, да и белая футболка сзади была вся мокрая от пота. Хотя кто в этом виноват? Я вовсе не навязывала ему свой чемодан. Он сам вызвался тащить и мои, и свои вещи.

– Вы уверены, что эта ваша «Фекла» действительно существует? – отдышавшись, спросил Максим, а когда я надула губы, стал озираться. – Интересно, где здесь можно купить воды?

– Вон там, кажется, какой-то магазин, – я кивнула на огромную красную вывеску («Марина») на углу пятиэтажки.

Он вытащил из-за пазухи пару купюр и протянул мне:

– Ниночка, вы могли бы купить нам бутылку минералки?

Я аж подпрыгнула:

– Ага, конечно! Держите карман шире. Я вижу вас второй раз в жизни. Откуда мне знать: может, вы разбойник? Может, стоит отойти – и вы броситесь наутек со всеми моими платьями? Нет уж! Идите в магазин сами.

– Ладно, – он жалобно крякнул, сполз со скамьи и почапал в противоположную от вывески сторону.

– Эй, вы куда? – слегка удивилась я.

Мне тоже было жарко и слегка нехорошо: мы искали «Феклу» уже полчаса, а она все никак не находилась.

Максим остановился и, оглянувшись, еще раз отер с лица пот.

– Магазин в другой стороне! – крикнула я и показала на вывеску рукой.

Губы мужчины тронула слабая улыбка.

– Точно!

Он развернулся и пошел к нужному месту походкой зомби. Кажется, он и правда перегрелся. Я опустилась на скамью и вздохнула. Надеюсь, Максим не свалится где-нибудь в обмороке. Еще не хватало ухаживать за ним весь отпуск, только потому что он угостил меня мороженым.

Пиликнул телефон – Никита по «Вайберу» прислал мне фото. Так приятно! Мои пальцы быстро заскользили по экрану, пролистывая снимки.

Таня сидит на банане.

Таня ныряет с маской.

Таня пытается сигануть с причала.

Таня дерется с каким-то мальчиком… Что?

Мои брови полезли вверх, но остановились на полпути. Нет-нет, все нормально: это Таня и мальчик просто обнимаются (по крайней мере, такая приписка последовала за фото от Никиты).

«А что делает Сема? – написала я, превозмогая смутную тревогу. – Опять пишет в дневник?»

Телефон снова пиликнул, оповещая о видео. Я быстро загрузила ролик и сразу стала смотреть. Он оказался таким.

Сема сидит на берегу в шерстяной кофте и глубокой тоске.

– Как тебе море сынок? – радостно спрашивает зять. – Правда, весело?

Внук чешет затылок, а потом, морщась, ерзает на камешках:

– Когда мы поедем домой? Заставляя меня торчать здесь, вы нарушаете мои права. Вы вообще читали конвенцию о правах ребенка? Ты и бабушка проявляете ко мне насилие. У меня уже синяки на попе от вашей дурацкой гальки. А еще я могу схватить воспаление легких и умереть прямо тут, в дали от родины, от родных березок…

– Смотри, а вон там обезьянка! – бодро перебивает зять и куда-то показывает. – Хочешь с нею сфотографироваться?

Внук смотрит на отца с подозрением:

– Папа, ты вообще в курсе, сколькими болезнями можно заразиться от обезьян? Почему ты так халатно относишься к родительским обязанностям?

Видео кончилось, а я покачала головой. Сема у нас такой нежный мальчик! Весь в деда. Тот тоже был ужасным ипохондриком, пока не умер.

«Вы уверены, что Семе и правда на пользу морской отдых? – спросил Никита в очередном сообщении. – Нам уже даже в гостинице намекнули, что ему лучше дома. С утра он сделал четыре записи в их жалобной книге, а потом накидал негативных отзывов об отеле сразу на несколько сайтов. Причем, как честный человек, каждый из отзывов он, конечно, выложил не анонимно, а под своими именем и фамилией».

«Это все – акклиматизация, – успокоила я. – Пара дней, и Сема придет в норму. Главное, своди его в «Макдональдс» и не забывай регулярно поить квасом».

Убрав телефон, я посмотрела на часы. Где же Максим? За то время, что мы общались с зятем, можно было в Адлер за водой съездить. А может Мистер Вежливость решил меня разыграть?

Я сердито фыркнула и, подхватив чемоданы, покатила их к углу пятиэтажки. Каково же было мое удивление, когда «Марина» оказалась вовсе не продуктовым, а парикмахерской! Мне почему-то стало не по себе.

– Ау? – тихо позвала я. – Максим, вы где?

Само собой, никто не отозвался. Я покосилась на оставленный попутчиком чемодан. А что если там бомба? Или наркотики? Я что-то такое читала недавно: криминальные элементы находят доверчивых женщин, поют им про нежные чувства, а потом используют их в своих темных делишках.

От безысходности я заглянула в окна парикмахерской: вдруг Мистер Вежливость все-таки не террорист, а просто решил отполировать лысину? В парикмахерской было пусто, только какая-то полная тетка пилила себе ногти, устроившись по-турецки в пушистом кресле. Меня прошиб пот. Поджилки дружно затряслись. А ведь этот Максим мне сразу не понравился! Мне сразу почудилось в нем что-то плохое и злое!