Баламутки

Спина неторопливо обернулась, и оказалась тем самым лысым мужчиной, что вчера вместе с женой требовал от меня заселения.

– Доброе утро, – решила быть вежливой я.

– Доброе! – подтвердил он и улыбнулся так искренне, что на душе потеплело.

Я торопливо вымыла в допотопной раковине принесенные с собой кабачки и помидоры, а потом стала искать нож. Мужчина заметил мой растерянный взгляд и показал на один из ящичков:

– Столовые приборы вот тут. А вон в том шкафчике, кстати, есть немного муки и подсолнечного масла, – он заговорщицки подмигнул мне и принялся за чистку картошки.

В кухню вплыла его жена. Без парика и кричащего макияжа она выглядела намного лучше. От меня не укрылось то, что при появлении супруги лысый сразу же преобразился и засиял, как медный таз.

– Ниночка, как хорошо, что ты уже встала, – ласково заворковал он, отодвигая для жены стул. – Я тебе как раз чай заварил.

Его Нина кивнула мне и села за стол:

– А сам почему не пьешь? Разве можно вот так с утра носиться? Давай вместе почаевничаем, а уж потом займемся завтраком.

Лысый даже испугался слегка:

– Нет-нет, ты пей, просыпайся, а я все сам сейчас сделаю.

От умиления у меня чуть слезы на глазах не выступили. Бывает же так! Наверное, лет тридцать-сорок вместе прожили, а поглядите, как дорожат друг другом, как предупредительны!

Я порезала кабачки кусочками и отложила их в сторону – на тарелку с совершенно советской голубой каемочкой. Мой взгляд так и норовил прилепиться к пожилой чете. Эх, я тоже так хочу! Не в смысле, попивать чай, пока муж стряпает. А в смысле прожить с кем-нибудь долго и счастливо кучу лет.

– Запечем картошку в духовке или отварим? – спросил у жены лысый, закончив с чисткой.

Его Нина слегка нахмурилась:

– А может, пожарим?

– Но жареное плохо влияет на поджелудочную.

– Зато хорошо – на настроение, – парировала жена, чуть покачиваясь на стуле взад-вперед.

Мужчина сложил руки на груди и осуждающе покачал головой.

– Я тоже жареную картошку люблю, – зачем-то вставила свои пять копеек я. – Мне кажется, если есть ее понемножку, никакого вреда для здоровья не будет. Это же не картошка фри, не драники…

– О! Драники! Обожаю, – радостно призналась пожилая женщина. – Жаль, что с ними так много мороки.

– И ничего не много, – пробормотал лысый и тут же выудил откуда-то терку. – Сейчас сделаю. Но только чуть-чуть.

Его жена звякнула чашкой и радостно захлопала в ладоши. Во мне опять включился фотограф. А может, мне удастся уговорить эту пару позировать для моего портфолио? Они такие колоритные оба, такие трогательные. Надо только найти подходящий момент, чтобы заговорить с ними о съемке.

– Хм, – лысый отложил терку и задумался. – Я совсем забыл, что по рецепту нам вдобавок к картошке нужны яйца. А у нас их нет.

Его жена сразу повернулась ко мне и умоляюще заулыбалась:

– Извините, а вы не дадите нам взаймы пару яиц?

У нее было такое милое лицо, что мне моментально стало стыдно за то, что яйца вчера не попали в мой список покупок.

– Мы эти самые яйца вам потом обязательно вернем, – пообещал лысый, обнимая жену за плечи. – Правда-правда!

Я отложила нож и, словно загипнотизированная, закивала:

– Одолжу! Конечно.

Вот, право слово, так не хотелось их разочаровывать!

Выйдя из кухни, я пулей ринулась в номер за деньгами. На мое счастье, неподалеку от гостиницы располагался маленький продуктовый – цены там, конечно, оказались конские, зато яйца в наличии таки имелись.

Через семь минут я, как ни в чем не бывало, вернулась на кухню с пластиковым лотком.

– Вот спасибо! – пробормотала женщина, забирая яйца. – Даже не знаю, как вас отблагодарить.

«Ну же! Давай! – завопил мой внутренний голос, как оглашенный. – Предложи им в обмен на яйца поучаствовать в фотосъемке. Это же тот самый момент!»

Я откашлялась и поглядела на пожилую чету:

– Извините, а вы не могли бы…

– Что? – лысый даже на мгновение перестал мешать тертую картошку пятерней.

– Вы не могли бы… – моя решимость моментально испарилась, а внутри все почему-то сжалось и мелко-мелко затряслось.

Отчего мне так тяжело навязываться? Другие вон мозг выклевывают без зазрения совести, а мне даже к продавцу неловко обращаться, если он по телефону разговаривает.

Я сделала глубокий вдох и решилась на очередной заход:

– Вы не могли бы… Не могли бы… Э…

Пожилые супруги поглядели на меня с недоумением и жалостью. Наверное, уже решили, что у меня дизартрия. Я вздохнула и обреченно буркнула:

– Не могли бы вы сказать мне, где соль.

– В верхнем шкафчике, – с готовностью ответил лысый и в очередной раз одарил меня доброй улыбкой.

* * *

Светка с пляжа вернулась злая. Она ворвалась в номер, будто фурия, и, расшвыряв босоножки, плюхнулась на кровать:

– Черт! Черт! Черт!

Я предусмотрительно отодвинула от нее все бьющиеся предметы:

– Что случилось?

– Я прочесала весь пляж, всю береговую линию Лазаревского. Я под каждый зонтик заглянула, под каждый камешек! Мой красавчик как сквозь землю провалился!