Баламутки

– Но мне и правда плохо, – заверила я. – Ты же сама только что сказала: цвет лица нездоровый, круги…

Подруга подошла ко мне и потрогала мой лоб:

– Вроде негорячий.

– Это хорошо. Значит, сейчас немного посплю и буду как огурчик.

– Да сколько можно, Катерина? – на лице Светки проступило отчаяние. – Выдрыхнешься, а вечером опять за старое? За работу?

Мне прямо не по себе стало от ее тона. Я даже села и протерла глаза:

– Алло, Свет? Мы же договаривались, что на море я буду заниматься ретушью и своим портфолио.

– Договаривались, – подтвердила подруга. – Но я не думала, что все будет настолько плохо. Мне кажется, тебе пора подумать о кодировании.

– Чего?

– От твоего трудоголизма поможет только гипноз.

– Нет у меня никакого трудоголизма.

На ее мордочке появилось хитрющее выражение.

– Скажи мне, когда ты последний раз ходила на свидание?

Я задумалась:

– Ну, года два назад. Или три… Но это не совсем свидание было, Вите нравилась моя однокурсница и он попросил меня сходить с ним в кино, чтобы посмотреть, будет ли она ревновать.

– Во-во! – закивала Светка. – Полная социальная дезадаптация.

Я хотела как-нибудь возразить, но в этом момент раздался странный настойчивый стук. Мы со Светкой завертели головами, дабы выяснить его источник.

– Окно! – угадал Коля, до этого молча шоркающей в тазике свои носки.

Мы подняли глаза, и в этот момент в окно просунулась рыжая тетка с босоножками наперевес:

– Девочки, вот тут набойка отлетела, сколько будет стоить ремонт?

Я неуверенно пожала плечами:

– Понятия не имеем.

Женщина несколько секунд растерянно мялась, а потом махнула рукой:

– Да сколько б не стоило – забирайте!

– Зачем? – уточнила Светка, непринужденно возвращаясь к макияжу.

– На ремонт! Только вы, пожалуйста, не затягивайте: мне к вечеру эти босоножки позарез нужны.

– Подождите! – наконец сообразила я. – Вы ошибаетесь: мы не ремонтируем обувь.

– Девочки, но мне очень надо, – моментально заголосила рыжеволосая. – Мы с мужем вечером в ресторан идем, не пойду же я в сланцах.

– Женщина, прекратите орать! – прикрикнула на нее Светка. – Говорят же вам: тут нет ремонта обуви.

– А где же он тогда?

– Не знаем. Спросите у хозяйки.

Рыжеволосая уперла руки в бока и чуть не задымилась от ярости:

– Нет, вы чего мне хамите-то, а? Вас же по-хорошему спрашивают! Совсем стыд потеряли, что ли? Чтоб я еще терпела, как мне две соплячки хамят? Да я вам тут сейчас такое устрою, такое! Я на вас в газету нажалуюсь! Я телевизионщикам позвоню. Мы к вам за тридевять земель тащимся, такие деньжищи платим, а сервиса ни капли!

От ее криков у меня и в самом деле заболела голова.

– Кажется, кто-то перегрелся, – хихикнула Светка, и тетка совсем потеряла голову, стала махать руками и обзывать нас всякими нехорошими словами.

И откуда у некоторых людей по утрам столько энергии?

– А давайте в туалете спрячемся? – предложил Коля на языке жестов.

– Давай! – ответили мы со Светкой почти одновременно.

Сказано – сделано. Мы заперлись в ванной, и (о чудо!) это помогло: через пару минут все стихло, а рыжеволосая, видимо, отправилась на поиски охочих до сенсаций телевизионщиков.

– Ну что, идем на пляж? – спросила подруга, как только мы вернулись в комнату.

Меня вдруг осенило.

– Светик, солнышко, сходите все же вдвоем. А я пока вам завтрак приготовлю.

Светка замялась: ее компанейская натура вступила в схватку с желанием избежать готовки. Дело в том, что вчера у нас с подругой состоялся серьезный разговор об оптимизации расходов, и мы решили, что не будем больше ходить в столовые, а станем готовить еду сами. Мы даже местный «Магнит» посетили, накупили макарон, овощей и тушенки. Однако Света горестно вздыхала весь вечер: она терпеть не могла кашеварить

– Ладно, – сказала подруга, когда лень в ней победила человеколюбие. – Готовь завтрак. Только потом не жалуйся, что домой вернулась бледной спирохетой.

– Обещаю не проронить ни слезинки, – поклялась я, и подруга с племянником наконец ушла.

Я вытянулась на кровати и закрыла глаза. Наконец-то, покой! Спи – не хочу, восстанавливай силы после рабочей ночи. Несколько секунд я прислушивалась к ощущениям, а потом пару раз сменила позу. Внутри похолодело. Нет, не может быть! Я хочу спать, хочу! Я посильней зажмурилась и даже закрыла глаза рукой. Секунд тридцать прошли в напряженном ожидании дремоты, а потом я еще раз поменяла положение. Попробовала подумать о чем-нибудь приятном. Посчитала овец. Все было бесполезно! Сон не шел.

– Проклятье! – проскрежетала я и, превозмогая вселенское уныние, сползла с кровати.

* * *

Кухонька представляла собой отдельно стоящее здание, оплетенное вьюнами. Подойдя к нему, я тут же замерла пораженная красивым сочетанием листвы и кирпича. Даже собралась было вернуться в номер за камерой, чтобы немедленно наделать сногсшибательных снимков, но потом за мной погнался шмель. Красота, конечно, требует жертв, но ведь не на курорте же? Повизгивая и размахивая пакетом с овощами, я оббежала кухню по периметру, а потом ворвалась внутрь. И с размаху влепилась в чью-то спину.

– И…извините, – пробормотала я, тут же отшатываясь.