Баламутки

– Ой! – Максим чуть вздрогнул. – И правда! А я, как обычно, все забыл. Прости, Нинуся, – он проворно наклонился и чмокнул меня в лоб. – Я такой забывчивый, потому что пьян от любви к тебе.

– Нет, ты просто вовремя не принял свои таблеточки, – не удержалась от подколки я.

Лысина Максима чуть порозовела.

– Ну, тогда в другой раз, – пробормотала хозяйка и, звонко цокая, утопала прочь.

* * *

На пляже было полно народу. Большинство отдыхающих сидели на специальных пуфах, сдаваемых в аренду предприимчивыми южанами. Но мы с Максимом обогащаться на себе не дали и разместились прямо на камнях у самой воды. Обстановка была более чем романтичной: звезды, всполохи молний на горизонте, шум волн…«Муж» проворно выудил из пакета кастрюльку с курицей и картошкой и снял крышку:

– Ну! Налетай!

Меня окатило вкуснейшим ароматом. И я не про море. Вот только кое-что отравляло мне жизнь. Я вздохнула и чуть поерзала: нет, эта галька ужасно неудобна! Не зря Сема жаловался. Пострадав еще секунд десять, я таки засунула руку под попу и вытащила из кучи особо досаждающий камешек. Немного подумав, отшвырнула его в море. В воде кто-то вскрикнул.

– Резвятся! – завистливо пробормотал Максим. – А может, и нам скупнуться?

– Нет, спасибо, – буркнула я и, выхватив из кастрюли куриную ногу, впилась в нее зубами. Признаться, есть хотелось ужасно. Я закатала рукава кофты и воссоединилась с мясом в едином порыве экстаза. Ам-ням-ням! Вкуснота какая. У меня даже глаза закрылись от удовольствия. А когда открылись, я увидела, что Максим глядит на меня не отрываясь.

– Ты чего не ешь? – я поспешно утерла жирные губы рукой и отложила обглоданную косточку.

– Ты такая красивая Ниночка! Не насмотреться.

– А! Понятно, – сказала я, но на всякий случай отодвинулась от него подальше.

Картошка, кстати, тоже оказалась вкусной – Максим полил ее куриной подливкой и посыпал укропом. Где он взял последний – ума не приложу.

Я обглодала еще пару ножек и окончательно уверилась в том, что бог послал мне фантастического кулинара. Что ж, хоть какой-то бонус к многочисленным неудобствам!

– Нина, а расскажи что-нибудь о себе, – предложил Максим, тоже швыряясь в заветной кастрюльке. – Так хочется узнать тебя поближе.

Я пожала плечами и задумалась:

– Не умею я о себе говорить-то, неинтересно мне.

– Ну, Ниночка, – стал упрашивать «муж», – ну хоть пару слов.

Из груди моей вырвался легкий, как алюминиевая вешалка, вздох. Ладно, раз он настаивает… Я прочистила горло и начала прямо с начала:

– Родилась я в Тверской области, в семье капитана милиции и преподавателя русского языка.

– Папа, наверное, строгий был? – со странной теплотой в голосе уточнил Максим. – Из милиционеров получаются очень требовательные отцы.

– Нет-нет, – рассмеялась я. – В милиции работала мама, а папа преподавал. Но они у меня оба нестрогие были. На фоне бабушки. Вот та жесткие порядки устанавливала: за любую провинность – тяпку в руки и на огород. Даже зимой.

– Очень интересно, – уверил Максим, а потом спросил: – А какая у тебя в молодости любимая книга была? Что вообще из прочитанного больше всего повлияло на твой характер?

– Любимая книга? – переспросила я. – Любимая книга у меня с самого детства одна и та же. «Гравюра девятнадцатого века» называется.

Макс ненадолго задумался, а потом с грустью констатировал:

– Нет, все-таки не читал такую.

– Зря! – буркнула я и быстро собрала свои (ну, куриные) кости в пакет.

– Вот приеду из отпуска домой и обязательно ознакомлюсь, – пообещал «муженек».

Одна из волн дотянулась до моих вытянутых ступней и лизнула босоножки. Ох! Я поджала ноги и обхватила их руками.

– Замерзла? – засуетился Максим. – А я покрывало захватил – давай закутаю?

– Не надо, – отпрянула я и чуть не опрокинула кастрюлю.

Все-таки смущала меня его предупредительность. Уж не жиголо ли он? Хотя, стойте, какой жиголо из учителя химии? У химиков же артистизма не на грош. Вот если б Макс был преподавателем литературы или культурологии…

Я покрутила еще утром нацепленный на руку Зинин браслет и исключительно из вежливости спросила:

– А у тебя какая книга любимая? «Тысяча фактов, которые никому никогда не пригодятся»?

Максим натянуто рассмеялся:

– Да нет. Я вообще очень читать люблю. У меня много любимых авторов: Куприн, Бунин, тот же Пушкин…

Моя сумка весело запела голосом Мамонтенка.

– Извини, – пробормотала я, выуживая из сумки смартфон, – я отойду ненадолго?

– Конечно-конечно, – закивал Максим и тут же подскочил на ноги, чтобы помочь мне подняться.

Через секунду я нырнула в темноту и прижала телефон к уху:

– Семочка, что случилось? Почему ты звонишь так поздно?

– Бабушка, немедленно забери меня отсюда, – решительно потребовал внук – Мне ни капельки не подходит черноморский климат. У меня уже чесотка началась и нервное расстройство. Ты же не хочешь, чтобы я окончательно впал в меланхолию и утратил веру в человечество?

– Да что случилось-то, объясни?

В трубке послышались звуки борьбы, а потом телефоном завладел зять:

– Нина Львовна, у нас все отлично! Все просто здорово! Даже не думайте ничего плохого.

– Но почему Сема расстроен?