Баламутки

– Но мы уже договорились завтра сходить в театр.

Начинается! Я подскочила на ноги и заходила по комнате:

– Зина, не вздумай с ним сближаться. Помни: он думает, что я – это ты, он думает, что ты мать его начальника. Может, он вообще пытается повышение заработать, а ты уши развесила? Лучше прямо сейчас отмени очередное свидание, скажи ему, что у вас все равно нет будущего, так что не стоит тратить время на встречи. Хватит с тебя приключений.

– Какая же ты все-таки жестокая, Нина! – почему-то всхлипнула Зина. – А если человек в меня влюбился? Если я разобью ему сердце?

– Зина, не городи ерунды! Какие романы в твоем возрасте?

– Такие. Мы, между прочим, вчера даже поцеловались.

Я схватилась за сердце:

– Зина, ты чего там творишь-то, а? Ты чего там распутничаешь? Знала бы я, что ты такая морально неустойчивая особа, – ни в жизнь не доверила тебе поливать мои фиалки.

– Ой, да ты просто завидуешь! – рассмеялась подруга. – На тебя, старую кошелку-то, поди, на курорте никто внимания не обращает, вот ты и бесишься.

– Я вообще-то на море не хвостом крутить приехала, – парировала я. – Мне нужно устроить счастье зятя.

– И как ты собираешься это сделать?

– А вот есть у меня один план, да, – похвасталась я. – Сейчас мороженого поем и приступлю к его воплощению.

– Ну давай, давай, сводница! – хмыкнула Зина. – Соединяй судьбы, раз со своей личной жизнью не клеится.

Я сбросила вызов и отшвырнула телефон прочь. Он плюхнулся на подушку, которую вчера вечером выбрал для себя Максим. Да, мы таки провели ночь в одной постели. Но каждый на своей половинке, под своим одеялом, ведь я не какая-нибудь вертихвостка вроде Зины.

Через минуту мне удалось найти губнушку и довершить макияж. Вышло так себе (руки слега тряслись), но переделывать не стала – лень было. Убирая помаду в сумку, наткнулась на пакет с купленными давеча в парке трубочками. Поискала взглядом мусорное ведро. Вчера оно стояло под столом, а сегодня куда-то запропастилось. Как же не вовремя! Немного подумав, я бросила пакет с трубочками на стол. Потом выброшу. Сейчас меня ждет «Магнит».

* * *

Улица встретила меня горячим влажным воздухом, пропитанным ароматом платанов и запахом шашлыка. Я вмиг забыла о желании поесть мороженого и решила отправиться на набережную – купить себе мяса и, может, даже кофе. Впрочем, до набережной я не дошла: по дороге туда наткнулась на стихийный базар, где торговали всякими пляжными штуками: платьями, полотенцами, купальниками. Все было такое красивое, что я не смогла пройти мимо и ничего не примерить. В конце концов, разве можно побывать на море и не купить себе что-нибудь ненужное? Нет, без импульсивных покупок ни один отпуск не может считаться удачным.

Перемерив штук двадцать нарядов, я долго мялась, но в итоге – остановилась на лотке с малиной, которой предприимчивые бабушки торговали напротив ларьков с одеждой. Ягода, кстати, оказалась безумно вкусной, и я съела ее всю, пока топала обратно к «Фекле».

Вернувшись в гостиницу, я засела в фойе. В номер идти не хотелось: там мог оказаться Максим, а мне нужна была спокойная обстановка. Устроившись на диванчике, я сразу подключилась к вай-файю и полезла на давно присмотренный сайт знакомств. Мне безумно нравилось его название – «Цветочки-ягодки». Оно настраивало на романтический лад.

Зарегистрировавшись, я заполнила анкету от имени зятя, а потом стала искать в телефоне какое-нибудь милое Никитино фото. Как назло, ничего приличного не попадалось. Почти везде Никита был вместе с Тоней и детьми, а на снимках, сделанных недавно, выглядел слишком грустным и замотанным. Нет, так дело не пойдет. Зачем кому-то приунывший мужик?

Немного подумав, я стянула парик, стерла помаду и позвонила зятю по «Вайберу».

– Что случилось? – появившийся на экране телефона Никита выглядел слегка взволнованным.

Я сделала грозное лицо:

– Ты почему мне фоток не шлешь, паразит? Чем я должна перед соседками хвастаться?

Он немного расслабился, даже как будто обмяк слегка:

– Как же не шлю? Шлю. Вчера вон целую пачку вам отправил.

– Это детские. А мне нужны твои.

– Зачем?

– Говорю же: соседкам похвастаться. Клава со второго этажа вчера сына показывала, Машка с четвертого – сноху, а я как белая ворона. Все вокруг, наверное, думают, что у нас с тобой плохие отношения, раз ты мне свои фото не шлешь.

– Боже, Нина Львовна, что за глупости?

– Вот доживи до моих лет, а потом рассуждай о глупостях, – огрызнулась я. – Чтобы через десять минут были фото, и сделай на них, пожалуйста, радостное лицо, иначе соседки не поверят, что ты меня любишь и уважаешь.

– Ладно, – вздохнул Никита, и в этот момент в кадр всунулась трагическая физиономия Семы.

– А мы переезжаем! – меланхолично констатировал он. – Хотя папа просил об этом не рассказывать.

– Переезжаете? – ахнула я. – Куда? Почему?

– Просто нам здесь надоело, – нахохлился Никита. – Хотим сменить обстановку.

В кадр опять всунулась рожица Семы:

– Это все из-за Таньки!

– Так! Немедленно рассказывайте, что случилось, – потребовала я, покрываясь испариной. – А то у меня валерьянка закончилась, а до аптеки я просто не дотяну.