Баламутки

– Вы совсем обалдели, да? – вопила я, ощущая, что адреналин почти булькает у меня в крови. – Совсем совесть потеряли, да? А ну проваливайте отсюда мигом, пока я вас в вытрезвитель не сдала!

– Это еще что за Баба Яга? – спросил обладатель самой наглой морды. – На каком помеле ее принесло?

Я огрела его ершиком по спине и затопала:

– Вон! Немедленно вон от моего окна!

– Кажется, она бешеная, – предположил любитель чачи и подмигнул остальным. – Как бы не покусала.

Я пару раз огрела ершиком и его, а потом продолжила голосить:

– Смылись отсюда немедленно! Смылись, или я за себя не ручаюсь!

Наверное, я и правда напоминала фурию, а может, ершик выглядел совсем неприглядно, но мужички таки сбились в стайку и довольно бодро засеменили прочь. Я с трудом удержалась от того, чтобы не запустить им вслед своим потрепанным оружием.

Светка залезла на тумбочку и высунула в окно свою встревоженную мордочку:

– Э! Ты там поосторожней с ершиком. По любому, если с ним что-то случится, хозяйка заявит, что стоит он, как китайская ваза династии Мин.

– Я за Колей, – буркнула я и, вручив подруге многострадальный ершик, потопала на задний двор.

С каждым шагом меня колол стыд. Я била людей! Била ершиком! А дальше что? Я буду кидаться на окружающих с веником? С пылесосом? Может, Светка права, и я в самом деле слишком много работаю? Может, мне правда пора лечиться от трудоголизма, пока моя нервная система окончательно не пошла по швам?

Даже вдохновение мое немножко зачахло. Все же мы – творческие люди – натуры ранимые и чувствительные, склоки и дрязги легко выбивают нас из колеи. Ну, ничего. Я умею работать и без вдохновения.

– Хомяк, иди завтракать! – прокричала я, заметив сидящего под кустом Колю.

Он повернул ко мне лицо, и в голове у меня моментально заиграл траурный марш. По щекам мальчишки текли слезы размером с перепелиное яйцо, а в глазах была такая скорбь, словно Коля прямо только что потерял рублей пятьсот.

– Что случилось? – спросила я, быстро подойдя ближе.

– Мою кошку уже кто-то покормил, и она не хочет есть нашу тушенку.

От сердца отлегло. Ха! Какая-то кошка. Не деньги.

– Может, потом захочет? – предположила я, с сожалением косясь на вспоротую банку отнюдь недешевого мяса.

– Не захочет! – в отчаянии всхлипнул Коля. – Этот гад навалил моей кошке целую гору рыбьих голов. Она к тушенке даже не подходит, даже не смотрит в ее сторону.

Я слегка занервничала:

– Хомяк, слушай, нет времени обсуждать рацион кошки. Иди борщ лопай.

– Нет! – рявкнул Коля и пнул одну из голов краем сланца. – Сырая рыба кошкам, между прочим, вообще вредна.

– Коленька, милый! – я рефлекторно погладила его по голове. – У меня съемка через пятнадцать минут. Иди есть, пожалуйста!

Он снова посмотрел на меня пустыми глазами:

– До чего же ты черствая, Катя! У меня горе, а ты тут со своим борщом пристаешь.

– А чего же ты предлагаешь делать?

– Надо эту дурацкую рыбу немедленно отсюда убрать, – на лице мальчишки проступила почти взрослая решительность. – Вынести на помойку. Пусть ею крысы травятся.

Я покосилась на отвратно попахивающие куски и поморщилась:

– Но у нас даже пакета нет, куда эту рыбу можно сложить.

– Давай ее в газету завернем.

– Ага! Отличная идея! – поддакнула я. – Осталось только газету найти.

Коля несколько секунд таращился по сторонам, а потом окончательно сник. Прямо на глазах превратился в скрюченного человечка из детского стихотворения.

– Ладно, – сдалась я. – Сиди тут, а мы со Светкой сейчас подыщем какую-нибудь тару для переноски этих кусков.

Я только развернулась, чтобы бежать обратно в номер, как двор огласил истошный крик. Мое тело само подпрыгнуло почти на метр, а может, и на полтора. Что это? Кто это?

Оглянувшись, увидела, что Коля стоит, поджав ногу, будто цапля, а из ступни его хлещет кровь. У меня даже вырвалось матерное слово. Правда, я довольно ловко переделала его в «бляха-муха».

– Что случилось? – вскрикнула я, несясь обратно к мальчику.

– Кажется, я наступил на банку.

– Каким образом? Ты же обут.

– Не знаю. Нога как-то раз – и съехала.

– Сможешь доковылять до номера? Или допрыгать?

– Наверное.

– Тогда пойдем, – я попыталась обхватить Колю за талию, чтобы помочь ему двигаться.

Но он решительно оттолкнул мои руки, а потом испепелил меня взглядом. Дважды.

– Ты же обещала, что уберешь рыбу.

Я заметалась:

– Но надо как можно быстрей обработать рану, с меню кошки можно и потом разобраться.

В ответ на это Коля так задрал нос, словно стоял в почетном карауле, а не заливал полянку кровью:

– Нет! Я и с места не сдвинусь, пока эта гадость отсюда не исчезнет!

У меня невольно задергался глаз, и вырвалась еще одна «бляха». Но делать было нечего. Пришлось смириться с миссией по спасению кошки и призвать на помощь Светку.

Пока подруга смазывала ногу племянника перекисью, я голыми руками закапывала рыбу под кустами (ни пакета, ни бумаги для транспортировки «благоухающего» кошачьего провианта так и не нашлось).