Балет моей жизни

Слухи о моем скандинавском турне наделали такого шума в Париже, что Figaro послала ко мне своего знаменитейшего журналиста Жюля Юре поговорить о моих впечатлениях. Я всегда с удовольствием встречалась с ним, человеком умным и талантливым, с открытым лицом и ясными глазами, в которых светились радость жизни и любопытство к миру. Казалось, его очень заинтересовали мои истории. Когда я рассказала о письмах молодых поклонников, привезенных мною в чемодане, он попросил позволения взглянуть на них. Я принесла несколько пакетов писем, и он прочел наугад не меньше сотни. Они показались ему такими трогательными, увлекательными, иногда странными, порою страстными, что многие отрывки из них он вставил в свою статью, опубликованную на следующий день в Figaro под названием «Почта для балерины». Я приведу лишь короткую выдержку из этого огромного интервью, занимавшего четыре полосы:

«Восхищение, страсть, любовь, энтузиазм, отчаяние, смирение, даже безумие сквозят в этих письмах, написанных мужчинами, женщинами и детьми из самого холодного края на земле. Самое невероятное в этом то, что артистка не была знакома ни с одним из поклонников, им достаточно было просто написать ей проникновенное письмо, и ни одно слово не оскорбляло строгой чистоты их платонической страсти».

В том же номере Figaro была напечатана статья «Похвала боксу», написанная Морисом Метерлинком[176], и колонка Эмиля Бера[177] «Парижская жизнь», посвященная смерти великой драматической актрисы Мари Лоран, которая создала знаменитые образы в таких пьесах, как «Франсуа ле Шампи»[178]

, «Эринии»[179], «Нельская башня»[180], «Жерминаль»[181] и сотни других. В конце карьеры эта добросердечная женщина создала «Приют искусств» и до последних дней своей жизни поддерживала это богоугодное заведение.

Глава четвертая

Маринелли и его прожектор. — Уединение в Коррезе. — Ливорно: кьянти и гроза. — Сын д’Аннунцио[182]. — «Фрина» в Olimpia. — Пятнадцать тысяч франков братьев Изола. — Мода на пантомиму. — Посвящение Колетт

[183]. — Поль Франк и «Танагра». — Эклектическое зрелище. — Тур по Европе 1905 года. — Как я узнала своего отца. — Букет роз из Зальцбурга. — Дочерние чувства, отцовские советы. — Бухарестская Опера и воодушевление румын. — Путешествие в Испанию. — Влюбленный маркиз-скульптор. — Двойная страсть. — Романтическая медовая луна в Сарлабо. — Новое жилище и новая кожа. — «Эндимион» и «Феба». — Я танцую в Санкт-Петербурге и Москве. — Радости Парижа 1909 года. — «Первый шаг» в Théâtre Michel. — Последние выступления в Вене. — Объявление войны застает меня в Лондоне. — Поспешное и тревожное возвращение. — Луис вынуждает меня покинуть Париж.

Как только стало известно, что я в Париже, начался поток писем и визитов. Везде обо мне говорили. Первое письмо, которое я распечатала, было от Марино. Я обещала ему несколько дней в августе, больше ничего не могла предложить из-за «Фрины», где была занята до конца октября. В остальном я колебалась, какому из многочисленных предложений отдать предпочтение, но визит Поля Франка с просьбой участвовать в его пьесе в ноябре положил конец моим сомнениям.

Я хорошо знала Франка, мы много раз встречались при разных обстоятельствах. Молодой еще человек, одаренный художник и хороший постановщик, он с ума сходил по театру. Карьеру он начал в качестве секретаря Катюля Мендеса[184]; и это не вина его патрона, что он не захотел стать актером, потому что тот был страстным любителем театра и мечтал быть драматургом и автором постановок, но успеха у публики не имел. Поль Франк специализировался на пантомиме. Посмотрев, как я играю в «Лоренце», он предложил мне стать его партнершей.